От него к ней, и от нее к нему
Шрифт:
Милостивой государын, любви сердца моего, Пелаге Спиридоновн, отъ милаго друга вашего, Петра Степаныча. И посылаю вамъ свое искреннее и всенижайшее почтеніе и съ любовію низкій поклонъ, и цлую васъ въ уста сахарные несчетное число разъ. И увдомляю васъ, моя милая душечка и безцнная Поленька, что моя горячая къ вамъ любовь трепещетъ въ моемъ сердц и ноетъ, и ни день, ни ночь спокоя не видитъ. Только и есть одна отрада, какъ выдти на подъздъ, смотрть въ вашу сторону и вздыхать, сколько есть моей силы или же кропить вашъ полотняный платочекъ слезами, что я у васъ на память дерзостно взялъ. О, зачмъ встртился я съ вами на Волковомъ кладбищ, во время Радоницы? Еслибъ я былъ птица или имлъ какія-нибудь крылья, о, колико
Прочитай заглавныя буквы и увидишь, кого я люблю. Люблю я тебя, мой бутонъ, моя роза и мой херувимъ.
Милостивый государь, Петръ Степанычъ! Благодарю васъ за письмо и съ любовію вамъ низко кланяюсь; чтоже касается до этой самой любви, то объясниться не могу, такъ какъ я еще совсмъ объ этомъ ничего не понимаю и не знаю, что это такое значитъ. Нешто когда-нибудь двицы объясняются въ любви? Двицы объ этомъ и понимать не должны, а что ежели мой полотняный платокъ, то вы похитили его у меня, какъ коварная тигра. И объ одномъ я понять не могу: что вы, насчетъ закона пишете или такъ зря? Ежели на счетъ закона, то у меня есть единоутробная тетенька, а ежели зря, то я еще сбираюсь себ къ Троиц купить синій казакъ, но не хватаетъ десяти рублей. Я объ этомъ ничего не понимаю. Подруга моя, Катя, кланяется вашему другу, Ивану Петровичу, у котораго голосъ какъ въ бочку. Письмо ваше держу на дн груди моей и рука моя, что я оцарапала о кустъ на кладбищ, зажила. Въ воскресенье ходила со двора и два раза прошла мимо вашихъ казармъ, а зайдти съ вамъ боялась. Мерси и адье. Написала-бы стишки, да никакихъ не знаю.
Пелагея Спиридонова.
Лети мое письмо туда, гд примутъ безъ труда. Лети письмо мое съ тому, это милъ сердцу моему. Къ милой, моей душеньк Поленьк, къ неоцненной красот, цвту-перецвту, тайному совту, яблочку наливному и сахару разсыпному. И цлую я васъ слезно въ уста сахарные любезно, а также съ любовію посылаю поклонъ отъ неба до земли. Объясняю я вамъ, что ваша красота прошила мое сердце ужасно и я даже не могу ее ни засть, ни запить, ни заспать. Вотъ что значитъ любовь! Это значитъ огнь палящій. Скорблю душой и тломъ, что у васъ не хватаетъ десяти рублей на синій казакъ и, вмсто онаго, съ подателемъ сего письма, дискантомъ Треватовымъ, посылаю вамъ въ подарокъ сережки и кисейный носовой платочекъ, который, другъ мой, Поля, прошу носить съ любовью, обо мн. Я не былъ коварной тигрой, но былъ голубемъ, а ты была ястребомъ и похитила моего птенца — мое сердце. Какъ только регентъ нашъ подлитъ наши деньги за пнье на свадьбахъ и похоронахъ, то я и казакъ куплю. О, какъ я страдаю о васъ, Пелагея Спиридоновна! Вчера я шелъ мимо вашихъ оконъ и видлъ, какъ вы сметали пыль съ подоконника, въ красномъ бант на груди и какъ-бы я желалъ быть этимъ бантомъ и лежать у васъ на груди. Откройтесь мн въ любви и напишите отвтъ, а то я страдаю, а вы нтъ. При семъ на другой страниц письмо моего друга, Ивана Петровича, къ подруг вашей, Кат,
Гд любезная моя, ой, нтъ ее! Ай, нтъ eе!
Петръ Степановъ Носовертовъ.
Милостивая государыня, Екатерина Семеновна! Посылаю вамъ почтеніе и съ любовію низко кланяюсь отъ извстнаго вамъ кавалера, Ивана Петровича Ярыченко. Это моя фамилія. Милая Катя, осмлюсь вамъ заочно объяснить мою любовь къ вамъ и притомъ спросить, какой конецъ вы мн положите, а также прошу непремнно прислать мн отвтъ о вашемъ согласіи идти ко мн въ любовь и желаю я отъ васъ имть любовь.
Въ лейбъ-гвардіи…..скій полкъ, въ пвческую команду, спросить пвческаго баса Ивана Петрова, сына Ярыченку.
Милый мой другъ, Петръ Степановичъ! Посылаю вамъ поклонъ и сердечно вздыхаю о васъ, хотя двушк объ этомъ говорить стыдно. Ну, да ничего. Письмо это сожгите и пусть оно будетъ какъ на дн моря. За сережки и платочекъ благодарю и жму ихъ къ сердцу! Теперь если-бы казакъ, такъ хорошо-бы было… Вс мои подруги съ казаками. Открыться вамъ въ любви мн стыдно, но ежели хотите, то приходите въ Николинъ день, вечеромъ, въ Александровскій паркъ. Я тамъ буду и ежели васъ не будетъ, то буду страдать, а ежели вы будете, то буду рада и буду какъ на неб, Пришла-бы и въ воскресенье, но идутъ со двора поваръ и лакей, а барыня все ругается, такъ какъ ей измнилъ ейный душенька. Мы будемъ жить на дач на Черной Рчк и тамъ будемъ видться въ Строгоновомъ саду. Другу вашему скажите, чтобъ онъ такихъ писемъ не писалъ. Катя не Богъ знаетъ какая: за нея два чиновника сватались и она даже хочетъ выйти за одного человка, а человкъ этотъ хочетъ открыть табачную лавочку. Лети письмо другу прямо въ руки. Если-жъ другу непріятно. то лети письмо обратно.
Пелагея Спиридонова.
О, безцнный другъ, Поля! О, ангелъ небесный! Благодарю изъ глубины души и тла. Отъ радости у меня голоса прибавилось на цлую ноту. Бралъ верхнее соль, теперь беру ля. Всю ночь плакалъ и окропилъ подушку слезами. Ангелъ Божій, мой пригожій, съ херувимомъ даже схожій. Жду Николина дня, какъ манны небесной. Любовь моя ужасна и сердце въ трехъ мстахъ прострлено твоими очами! Купидонъ! Нимфа! Приходи! Приходи! Какъ получу отъ регента разсчетъ, сейчасъ-же куплю казакъ и брошу къ ногамъ твоимъ. Извини, что мало написалъ. Идемъ отпвать одну генеральшу.
Пвчій теноръ Петръ Носовертовъ.
Что это значитъ, ангелъ мой, что я не вижу тебя, Петя, съ Николина дня? Ты назначилъ мн быть въ четвергъ въ Лтнемъ саду. Я была, а тебя не было. Что это значитъ? Я все время плакала. Хотла идти въ казармы, да стыдно. Члю-же казакъ? Прошлый разъ въ Александровскомъ парк я всю тальму на скамейк испачкала и мн казакъ нуженъ. Напиши отвтъ.
Твоя на вкъ Поля.
Радость сердца моего, Петръ Степанычъ, что-же ты не отвчаешь на мое письмо? Я къ теб всей душой и любовію, а ты молчишь. Успокой мое сердце и напиши отвтъ, а также когда-же мы пойдемъ покупать казакъ? Сообщи, другъ любезный. Вчера я видла, какъ ты переходилъ улицу. Я кричала, кричала, но ты не обернулся. Что это значитъ? Цлую тебя мильонъ разъ.
Твоя Поля.
Что-же это значитъ, другъ мой, Петръ Степанычъ, что ты ничего не пишешь и нигд тебя не видать? Ужь здоровъ-ли ты и не лежишь-ли въ больниц? Завтра барыня детъ въ ПавловскЪ и я свободна. Приходи ко мн и тогда мы можемъ пойдти покупать казакъ. Ахъ, мой ангелъ, какъ я страдаю о теб и вся изныла. Приходи или напиши отвтъ. Я для тебя ничего не пожалю.
Твоя Полинька.
Милостивый государь, Петръ Степанымъ! Теперь не посылаю вамъ даже и поклонъ, потому-что вы свинья. Вы меня вовлекли и я вамъ поврила. Ахъ, какая я дура! Вчера я разсердилась, какъ змя. Я все узнала, какой вы низкій человкъ и какъ вы низко о мн относитесь. Я узнала отъ вашихъ товарищей. Нешто такъ длаютъ съ двицей? Ахъ, вы свинья, свинья! Плюю вамъ въ глаза, и теперь ни въ жизнь никому не поврю.
Пелагея Спиридонова.
1874