От первого лица - Разговоры с Владимиром Путиным
Шрифт:
– А Игорь Сечин откуда появился?
– Сечин тоже работал у нас в Петербурге, в протокольном отделе. Он филолог по образованию. Знает португальский, французский и испанский языки. Работал за границей - в Мозамбике и Анголе.
– Воевал?
– В общем, воевал. Потом попал в исполком Ленсовета. Когда я стал заместителем мэра и набирал свой аппарат, многих пересмотрел, и Сечин мне понравился.
Предложил ему перейти ко мне на работу. Это было году в 92 - 93-м. А когда поехал работать в Москву, он попросился со мной. Я его взял.
"ЭТО ВИРТУАЛЬНЫЕ ВЕЩИ"
– А что же будет со старой-то гвардией
подождите, вот Путин выиграет выборы и от них освободится. В лучшем случае уволит.
– Вы знаете, такая логика характерна для людей как раз с тоталитарным мышлением.
Потому что так, по идее, должен был бы поступить человек, который хочет остаться на этом месте на всю жизнь. А я не хочу.
– Но есть какие-то фигуры, которые воспринимаются как общественные аллергены. Мы говорили о Павле Бородине. Вот еще глава администрации президента Александр Волошин. Нелюбим общественностью.
– Волошин нелюбим не столько общественностью, сколько частью истэблишмента. Есть негатив, возникший на уровне группировок и кланов, которые боролись между собой.
Досталось и Волошину. Боролись, между прочим, негодными средствами. Я не считаю, что это - основание увольнять кого-то. На сегодняшний день он меня более чем устраивает. Работа, которой занимается Волошин, довольно тонкая. Мы с ним вместе обсуждали, кого можно было бы поставить на его место, говорили про Диму Медведева. Волошин сам сказал: "Пусть замом Дима поработает, потом, может быть, вырастет и будет вариант на мою замену". Сейчас загадывать нет смысла.
– Но есть все-таки смысл ответить на те упреки, которые общество предъявляло власти в Кремле, окружению бывшего президента.
– Я сам тоже давно на государство работаю. В окружении я или нет? Это виртуальные вещи. Дороже на самом деле человек со своими знаниями, возможностями в работе, способностями. Я буду ориентироваться на свои представления о том, соответствует человек занимаемой должности или нет. Потому что это - основное.
Ну и кстати, я пока не президент. Надо сначала выборы выиграть. А я, честно говоря, человек суеверный, поэтому стараюсь заранее не думать о таких вещах. Или лучше, по-вашему, думать?
ИСПОЛНЯЮЩИЙ ОБЯЗАННОСТИ
– Вы предполагали, что можете поплатиться за войну карьерой, а стали исполняющим обязанности президента.
– Наверное, помогло то, что я не хотел быть никаким президентом.
– А когда Ельцин сказал, что хочет уйти досрочно, вы не сказали: "Да что вы, Борис Николаевич?!"
– Нет, я не стал его отговаривать, но не стал и восторгаться, благодарить и уверять, что оправдаю доверие. Первая реакция была такая - я не готов...
Когда назначили премьером, было интересно, почетно. Думал, ну поработаю год, и то хорошо. Если помогу спасти Россию от развала, то этим можно будет гордиться.
Это целый этап в жизни. А дальше...
Недели за две-три до Нового года Борис Николаевич пригласил меня в свой кабинет и сказал, что принял решение уходить. Таким образом, я должен буду стать исполняющим обязанности президента. Он смотрел на меня, ждал, что я скажу.
Я сидел и молчал. Он стал более подробно рассказывать - что хочет объявить о своей отставке еще в этом году... Когда он закончил говорить, я сказал: "Знаете, Борис Николаевич, если честно, то не знаю, готов ли я к этому, хочу ли я, потому что это довольно тяжелая судьба". Я не был уверен, что хочу такой судьбы... А он мне тогда ответил: "Я когда сюда приехал, у меня тоже были другие планы. Так жизнь сложилась. Я тоже к этому не стремился, но получилось так, что должен был даже бороться за пост президента в силу многих обстоятельств. Вот и у вас, думаю, так судьба складывается, что нужно принимать решение. И страна у нас какая огромная. У вас получится".
Он задумался. Было понятно, что ему нелегко. Вообще это был грустный разговор. Я не очень серьезно относился к назначению себя преемником, а уж когда Борис Николаевич мне сообщил о своем решении, я точно не совсем был к этому готов.
Но надо было что-то отвечать. Вопрос же был поставлен: да или нет? Мы ушли в разговоре куда-то в сторону, и я думал, что забудется. Но Борис Николаевич, глядя мне в глаза, сказал: "Вы мне не ответили".
С одной стороны, есть свои, внутренние аргументы. Но есть и другая логика.
Судьба складывается так, что можно поработать на самом высоком уровне в стране и для страны. И глупо говорить: нет, я буду семечками торговать, или нет, я займусь частной юридической практикой. Ну, потом можно заняться, в конце концов.
Сначала здесь поработать, потом там.
КАТЯ:
Я обалдела, когда узнала, что папа стал исполняющим обязанности президента.
Когда мама сказала, решила, что она шутит. А потом поняла, что так она шутить не будет. Потом постоянно звонил телефон, все поздравляли. Одноклассники наши, даже жена директора школы. Она у нас английский ведет. В полночь мы включили телевизор и увидели, как папа поздравляет людей. Мне понравилось. Он был такой серьезный... или спокойный. В общем, как всегда. Папа и папа. Мне, с одной стороны, хочется, чтобы он стал президентом, а с другой - не хочется.
МАША:
А мне, с одной стороны, не хочется, чтобы он стал президентом, а с другой - хочется. Мы еще в тот день Бориса Николаевича послушали. У меня горло заболело.
Но знаете, не так, как болит, если простудишься, а как-то по-другому. Он в душу проник.
ЛЮДМИЛА ПУТИНА:
Я узнала об отставке Бориса Николаевича 31-го днем, в начале первого. Мне позвонила подруга и сказала: "Ты слышала?" Спрашиваю: "Что такое?" Вот от нее и узнала. Плакала целый день. Потому что поняла, что личная жизнь на этом закончилась. Как минимум на три месяца, до президентских выборов, а как максимум - на четыре года.
– Так вам хочется быть президентом или не хочется?
– Когда я уже начал работать как исполняющий обязанности президента, то почувствовал... удовлетворение... может быть, это не самое удачное слово... от того, что самостоятельно принимаешь решения, от сознания, что - последняя инстанция, а значит, от тебя многое зависит. И ответственность тоже на тебе. Да.
Это приятное чувство ответственности.
У меня есть некоторые собственные правила. Одно из них - никогда ни о чем не жалеть. Постепенно я пришел к выводу, что это очень верно. Как только начинаешь жалеть, возвращаться назад, начинаешь раскисать. Думать нужно всегда о будущем, смотреть всегда вперед. Надо анализировать, конечно, ведь где-то в прошлом могли быть ошибки. Но анализировать нужно только для того, чтобы скорректировать тот курс, которым ты идешь по жизни.