От судьбы не убежать
Шрифт:
– Вы зря стали наемником, Хэдли. У вас бесспорный талант шута. Это тоже прибыльное занятие – развлекать публику. К тому же хлебное и тихое. Задумайтесь об этом. Правда, у меня в замке такой должности не предусмотрено, но обещаю замолвить за вас словечко соседям.
– Жаль, что у вас нет возможности приютить мое дарование. Мы точно весело провели бы время. Как вам кажется?
– Если бы не знала вас как скромного и добропорядочного мужчину, то могла бы заподозрить в ваших словах непристойность. Будьте осторожнее, Хэдли, с малознакомыми дамами, а то трудно будет сыскать их благосклонность.
– Когда
– Начинаю догадываться, почему вы стали наемником, а не трубодуром…
– Да, я грубый и безнравственный вояка. С этим уже ничего не поделать, милая леди. Люблю золото и удовольствия. Но что это мы все обо мне говорим? Надеюсь, что у вашего жениха все в порядке и с манерами, и с моральными устоями?
– Крис совершенно особенный мужчина. Он изыскан, романтичен, пылок и предан.
– Имя мне его нравится. Взглянуть бы еще на такое чудо.
– Уверена, что он скоро явится сюда или даст знать о причине, по которой задержался его приезд.
– Конечно-конечно!.. Я, признаться, хотел было распрощаться с вами, так как меня ждут собственные дела, но вы так разожгли мое любопытство, так захотелось взглянуть на такого особенного мужчину, что думаю теперь задержаться.
– Да? – В ее глазах на секунду мелькнуло разочарование. – Очень мило! Я с удовольствием познакомлю вас, как только Кристофер приедет.
– Надеюсь, что это случится не через месяц…
– Уверена, что намного раньше. А сейчас простите великодушно – обязанности хозяйки призывают…
Глава 4
– Девочка моя, как ты повзрослела. Я всегда знала, что станешь красавицей. – Добрая няня не могла насмотреться на свою подопечную, которую растила с колыбели, стараясь сделать все для ее блага. – Как тебе жилось у дяди, этого достойного человека? Хорошо ли перенесла обратную дорогу?
Теперь, когда они остались одни в комнате Элен, старая женщина засыпала ее вопросами, не переставая охать и всплескивать руками. И девушка знала, что всегда так делала в минуты наивысшего волнения. Она даже не успевала отвечать. Стоило начать одно, как нетерпеливая старушка задавала новый вопрос. Поэтому Элен перестала вообще говорить – надоело открывать рот как рыба. Просто разлеглась на еще не разобранной кровати и, улыбаясь, смотрела в потолок.
Четыре года она не лежала вот так: в этой комнате, на этой кровати, не смотрела в своды потолка, пока рядом журчал быстрый говор няни. Правда, тогда чаще доводилось выслушивать поучения и выговоры, чем похвалу. Но теперь у любимой старушки прибавилось морщин, не стало былой живости в движениях, и это было печально. Если бы можно было сделать так, что самые дорогие наши люди не старели и не могли никогда покинуть нас, какое было бы счастье…
– Я совсем заболтала тебя, девочка. Глупая старуха потеряла голову от радости, забыла, что дети с дороги. А ведь Лора уже давно спит. Так умаялась, бедная… Тебе, дорогая моя, тоже пора отдыхать.
– И вовсе нет, я ничуть не устала. – Элен легко вскочила
– Козочка моя. – Няня гладила по темным волосам девушки и время от времени смахивала со старческих глаз набежавшую слезу. – Но ты не думай, что я теперь могу только болтать. Не-ет. Я еще крепкая, и смогу о тебе позаботиться как прежде.
– Как прежде… – Элен разжала объятия и, отскочив на середину комнаты, завертелась, мечтательно улыбаясь.
– Но милая моя, я не имела в виду, что смогу гоняться за тобой по всем владениям, заставлять умываться и переодевать наряды и…
– Ха-ха-ха! – Девушка продолжала кружиться по комнате. – В этом и не будет надобности.
– Неужели? – Старушка насмешливо склонила голову.
– Да. – Элен резко остановилась на месте, отчего ее пышная юбка, шурша, обвилась вокруг стройного тела. – Я не подросток. – Она плавным движением руки разровняла фалды на платье и грациозно прошествовала к туалетному столику, чтобы взглянуть в зеркало.
– Твое отражение, без спора, говорит за это. Ты повзрослела и превратилась в прелестную девушку. – Мягко улыбнулась ей няня. – Но у меня есть сомнения, девочка моя, что твой характер так же изменился, как внешность и манеры.
– По правде сказать, – девушка скосила на няню шаловливые глаза, – манеры тоже пока оставляют желать лучшего.
– Ну вот! – Старушка всплеснула руками, воображая, что выглядела при этом очень строгой. – Я так и знала, что с тобой не получится у меня спокойной старости. Дай мне хоть несколько дней, чтобы привыкнуть к твоим новым проказам, не обрушивай на замок сразу все свои затеи.
– Хорошо, хорошо, у тебя будет неделя, чтобы подготовиться к стихийному бедствию по прозвищу «Элен Коули».
– Ты, и правда, повзрослела, если можешь гарантировать такой длительный срок чинного поведения.
– Кто здесь говорит о примерном поведении? – Она хитро улыбнулась. – Я только пообещала не разнести замок по камням, и всего-то.
– Узнаю мою девочку. И бедная, бедная моя головушка!
В этот момент в дверь постучали, и потом слуги внесли в комнату все необходимое для принятия ванны. Им не потребовалось много времени для приготовления воду для купания, а потом, когда все было готово, удалились. Старая няня удостоверилась, что вода достаточно горяча, и добавила в нее ароматной жидкости из флакона.
– Ты все так же занимаешься сбором трав и кореньев и готовишь свои бесподобные микстуры и бальзамы?
– Конечно, ведь они по-прежнему нужны людям. На прошлой неделе у Агнес болело горло, а три дня назад у Сандры ныл зуб. Если бы в округе появился лекарь, то может, у меня стало бы меньше забот по борьбе с человеческой хворью. Тогда бы я просто занималась хозяйственными делами, которых у меня полно.
– Да-а! Теперь вот еще и я появилась…
– Ты – моя главная забота, деточка. – Она отвела руку с намыленной тряпочкой и наклонила голову, чтобы поцеловать голое плечо воспитанницы, а та благодарно прижалась губами к старческой щеке. Какое-то время в комнате воцарилась тишина, только изредка слышался всплеск воды да потрескивание свечей.