От судьбы не уйдешь
Шрифт:
— А… миссис Квентин здесь, милорд?
— Да. — Уилл взялся за ручку двери с явным намерением закрыть ее. — Это все?
— Мм… я… да, милорд.
— Хорошо.
Уилл нетерпеливо захлопнул дверь перед носом дворецкого и, немного помедлив, направился к столику, на котором стоял поднос с бутылками. Налив себе солидную порцию виски, он сделал большой глоток и задумчиво взглянул в окно. Что заставило его дать волю чувствам? Почему он набросился на Франческу, почему поддался охватившему его желанию, рискуя утратить те крохи доверия, которых
— Ты правда не хочешь со мной поужинать?
Хриплый ответ Франчески донесся словно откуда-то издалека, и ему стоило огромного труда повернуться и с деланным равнодушием посмотреть ей в лицо.
— Но почему? — Он постарался, чтобы его голос прозвучал бесстрастно. И, иронически подняв свои темные брови, добавил: — Надеюсь, ты меня не боишься?
— Боюсь? — не сразу отозвалась Франческа. — Нет. Я тебя не боюсь.
— Тогда в чем же дело?
— Перестань, пожалуйста, делать вид, будто минуту назад ничего не произошло. — Розовым язычком она облизнула и без того влажные, как спелый персик, губы. — И дело тут вовсе не в ужине. Я думаю, мне нужно уехать.
У него засосало под ложечкой.
— И вернуться обратно в Лондон?
— Куда же еще? — Уилл почувствовал, что перспектива возвращения не столь привлекательна для Франчески, как она хотела изобразить. — Если я уеду прямо сейчас, то к одиннадцати буду в Лондоне.
— Нет! — воскликнул Уилл, лихорадочно придумывая объяснение своей горячности. — Это же глупо! Я имею в виду… ты всерьез хочешь вернуться в свою квартиру ночью, в темноте, не зная, что тебя там ждет?
— Это ты о нем, да? — В глазах Франчески появилось затравленное выражение. — Как ты можешь… об этом даже страшно подумать.
Да, об этом лучше не думать и не говорить, но отчаянная ситуация требовала отчаянных решений. Внезапно его осенило, и он пожалел, что эта мысль сразу не пришла ему в голову.
— А… как твоя лодыжка? — спросил он. — Не можешь же ты вести машину с больной ногой?
Нахмурившись, Франческа взглянула на свою ногу. Как ей ни хотелось возразить Уиллу, но опухоль не спала — наоборот, даже увеличилась после того, как Франческе пришлось некоторое время простоять на ногах.
— Я не калека, — коротко бросила она, однако Уилл услышал в ее голосе неуверенность и не замедлил этим воспользоваться.
— Послушай, — сказал он, засовывая руки в карманы, — ты вправе злиться на меня за то, что произошло, и я прошу у тебя прощения. Сам не знаю, что на меня накатило. Вдруг стало ужасно жалко тебя и хотелось дать тебе понять… мм… что я в твоем распоряжении.
— В моем распоряжении? — повторила Франческа, иронически скривив губы. Взгляд ее скользнул вниз и задержался между ног. — На случай если я захочу заняться сексом, да?
— Нет. — У Уилла вздулись желваки на скулах. — Черт возьми, я всего-навсего человек, Фран. Чего ты от меня ждала? Ангельского воздержания?
— Нет. Просто… просто дружеских чувств. Разве это так уж много?
Глава девятая
Франческа спала совсем плохо. Хотя они с Уиллом заключили нечто вроде вооруженного перемирия и остаток вечера прошел спокойно, в постели ей никак не удавалось расслабиться. Однако впервые за последние месяцы вовсе не мысли о преследователе лишали ее покоя. Она думала о том, что произошло между нею и Уиллом в библиотеке, и горько сожалела о своей уязвимости во всем, что касалось его. Да она сейчас вообще легко уязвима! Любой на ее месте испытывал бы подобные чувства, и нужно быть только благодарной Уиллу за его поддержку.
Он ведь сам сказал, что жалеет ее. Он порядочный человек, а всякий порядочный человек врагу бы не пожелал влипнуть в такую историю. Она почти пять лет была его женой, да и до этого они жили вместе. Естественно, что он ей сочувствует. И пусть их расставание было тяжким, он не может полностью зачеркнуть прошлое.
И вообще, он не собирался ее целовать. Ну конечно же! Он просто хотел ее утешить, вот и все, и невольно потерял над собой контроль. Они слишком хорошо знали друг друга — вот в чем беда.
Когда его губы коснулись ее губ, ей безумно захотелось ответить на поцелуй.
На следующее утро Франческа проснулась как с тяжелого похмелья — с ощущением нависшей над ней угрозы. Перспектива увидеться с Уиллом ее не радовала. Больше всего ей хотелось сунуть голову под подушку и не вылезать из постели.
Конечно, она почти каждое утро просыпалась в страхе, но сейчас ее ощущения были иными. Мысли об ее мучителе отступили куда-то на задний план. Как бы ни относиться к случившемуся вчера вечером, что-то в их отношениях с Уиллом коренным образом изменилось. Что бы она теперь ни сделала, они уже никогда не станут прежними.
Тихонько застонав, Франческа приподнялась на локтях и оглядела комнату. Во всем виновата эта ее сверхчувствительность! Вряд ли Уилл из-за того, что его потянуло к бывшей жене, занимается подобным самокопанием. Нужно смотреть на вещи трезво. А мысли ее вертятся вокруг вчерашнего лишь потому, что ей не хочется отсюда уезжать.
Уезжать…
Она вдруг ощутила болезненную пустоту. Да, она не хочет уезжать, и весь ужас в том, что ей придется это сделать. Придется вернуться в Лондон, в пустую квартиру, где опять начнутся эти ужасные телефонные звонки. О Господи, что же ей делать?
Понимая, что больше не уснет, Франческа спустила ноги с кровати. Но когда она попыталась встать, боль пронзила лодыжку. Значит, нога еще не зажила.
— Черт… — пробормотала она. В эту минуту раздался робкий стук в дверь. Франческа поняла, что это миссис Харви, но на всякий случай, не вставая с кровати, закуталась в одеяло. Нервы напряглись как струна. «Старые привычки быстро не проходят», — с горечью подумала Франческа.
Дверь приоткрылась. Экономка, не дожидаясь приглашения войти, осторожно просунула голову в щель.