От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века

Яковлев Александр Николаевич

Порочное супружество идеи «предопределения свыше» и практики шовинизма породило и порождает свои специфически американские плоды в виде неумеренного, полурелигиозного морализма, социального нарциссизма, самовлюбленности и чувства непогрешимости. Люди с подобной психологией даже в случаях, когда они вынуждены смотреть на других, смотрят как бы в зеркало на самих себя. Это в значительной мере и порождает фанатизм, нетерпимость к мнениям других, ненависть к любому, кто не приемлет позицию истинного стопроцентного «американизма». Именно поэтому кампании по воспитанию преданности «американизму» не раз выливались в истерию, которая, искусственно взбудораживая общественную и политическую жизнь страны, создавала атмосферу страха, политической нетерпимости, травли инакомыслящих.

Особая опасность культа силы в американской общественно-политической традиции состоит в том, что правящие круги США положили эти принципы в основу внешнеполитической стратегии. Особенно одиозные формы мессианство приобрело в деятельности нынешней американской администрации. Утеряв прежние позиции в мировой экономике, монополию но ядерное оружие, скомпрометировав себя своим международным поведением,

американские правящие круги, оказываясь не в состоянии правильно оценить сложившиеся реальности, предприняли новую попытку вернуть прошлое. Когда Р. Рейган, выступая в английском парламенте 8 июня 1982 года, провозгласил «крестовый поход» против коммунизма или, разглагольствуя перед евангелистами в марте 1983 года, разделил мир на «силы добра» и «силы зла», он исходил из демонологической концепции, которая требует устранения «сатанинских» сил. С этой целью американский президент объявил 1983 год годом Библии в США, сделав таким образом заявку на роль «святого отца» американского народа. Как и его предшественники, он, вероятно, полагает, что именно США являются «святым местом», что именно отсюда исходит «слово божье». Типичная американская комедия, начиненная идеями, которые всегда благословляли насилие и войны, любые злодейские дела во имя американизма.

Выступая на сессии Трехсторонней комиссии 3 апреля 1984 года, госсекретарь США Дж. Шульц сказал: «Если мы намерены защищать свои ценности и своих союзников, мы должны занять твердую позицию. И мы должны использовать свою силу. Часто говорится, что уроком вьетнамской войны должно стать следующее: США не должны вступать в военный конфликт, не имея ясной и определенной военной задачи, прочной поддержки общественности и ресурсов, достаточных для достижения цели. Это, несомненно, так. Но значит ли это, что не существует ситуаций, в которых демонстрация силы необходима и уместна для решения ограниченных задач? Вряд ли. И в кризисной обстановке, и в военном планировании, и при демонстрации силы или поддержании мира, и в локальной военной операции всегда будут моменты, когда потребуются всеобщие усилия всей страны в масштабах, в которых это происходило во вторую мировую войну.

Как заявил четыре недели назад в сенате лидер большинства сенатор Говард Бейкер, «мы не можем, как прежде, начинать наше военное вмешательство за рубежом с длительных, утомительных распрей между исполнительной и законодательной властью. Обстановка в мире и многочисленные задачи, которые она перед нами ставит, просто не позволяют нам такой роскоши.

Американцы — народ не робкий. Внешней политикой, достойной Америки, должна быть не политика изоляции и самобичевания, а политика активных действий» [514] .

514

«The Department of State Bulletin». 1984, May, vol. 84, No 1086, pp. 13, 15.

От этой логики деятеля, облеченного государственными регалиями, веет откровенно агрессивным милитаризмом. Автор книги «Русская рулетка» А. Кокс, характеризуя людей нынешней администрации Вашингтона, пишет, что «все они являются представителями культа военного превосходства» [515] .

Политика силы, милитаризация подхода к международным отношениям представляют огромную опасность. Судя по публичной риторике хозяина Белого дома и представителей его администрации, а также их конфиденциальным высказываниям, писал после вторжения на Гренаду известный обозреватель Л. Гелб, они «не видят разницы между компромиссом с противником и сделкой с дьяволом. Для них все противники дьяволы» [516] . Вашингтон со средневековым фанатизмом, потрясая Библией, проклинает всех «неверных» капитализму, зовет Запад в «крестовый поход» против инакомыслящих, против тех, кто отвергает систему социального неравенства. «Новые правые» испытывают «опасную потребность в ядерной войне», они отводят ей «священное место» в оценках происходящих в мире событий. Война рассматривается как провозвестница триумфального возвращения Христа. Как и у крестоносцев, у «новых правых» бог — это «бог-воитель». Один из идеологов «новых правых», В. Линдсей, даже в Библии ищет предсказания последней, ядерной войны [517] . Во влиятельном журнале «Форин полиси» под характерным заголовком «Победа возможна» появилась статья весьма близких Р. Рейгану политологов К. Грея и К. Пейна, в которой содержится критика «тенденции рассматривать стратегический ядерный конфликт не как войну, а как всеобщую катастрофу». Вашингтон должен указывать цели, с тем чтобы в конечном счете «обеспечить разрушение советского аппарата власти и установление такого международного порядка после войны, который был бы совместим с западными представлениями о ценностях… Соединенные Штаты должны планировать победу над Советским государством. Причем победа должна быть достигнута ценой, которая не помешает восстановлению США» [518] .

515

A. Cox. Russian Roulette. New York, 1982, p. 91.

516

L. G e 1 b. Reagan, Power and the World. «The New York Times Magazine», 1983, November 13, p. 79.

517

D. Meguire. The New Subversives. New York, 1982, p. 99.

518

С Gray, K— Payne, Victory is Possible. «Foreign Policy», 1980, N 39, p. 21.

Пророки такого хода событий проповедуют фантастическую

теорию, согласно которой «решительный народ», одержав победу в ядерной войне и поднявшись из радиоактивного пепла, способен выжить и даже восторжествовать над остальным дымящимся миром. Сенатор Р. Рассел как-то патетически взывал к богу помочь американским Адаму и Еве подняться после войны из руин, дабы вновь возродить «свободный мир».

Таким представляется «судный день» в больном воображении американских ультраправых, захвативших власть в США. Похоже, что старые представления о мире, созданные на почве американской мифологии ковбоев и индейцев, полицейских и грабителей, которые, казалось, должны быть уже смыты ценностями и реальностями развивающегося общества, вновь возродились, чтобы стократно возбудить шовинизм, довести его до степени национального помешательства и поставить на службу внутренней и внешней политики.

Часть III

РЕАЛЬНОСТИ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ПО КРАЮ БЕЗДНЫ

Еще не так мало живет на Земле людей, которые помнят Великий Май Победы над фашизмом. Для советского человека это было выстраданное, выплаканное, омытое кровью отвержение войны. Радость и горе, утраты и мечты — все слилось в надежде, что сама память о миллионах погибших, слезы миллионов матерей, вдов, сирот, безысходность голодных и бездомных не допустят и мысли о новой войне, о новых безмерных страданиях человека.

Но всего через 90 календарных дней после 9 мая атомные взрывы, уничтожившие мирных жителей Хиросимы и Нагасаки, возвестили человечеству, что новое оружие беспрецедентно массового уничтожения начало свою смертоносную жизнь. Еще до того, как атомная бомба прошла испытания в Нью-Мексико, государственный секретарь США Бирнс утверждал, что бомба может дать прекрасную возможность «диктовать» американские условия в конце войны, что «обладание бомбой и демонстрация ее сделают Россию более послушной а Европе» [519] . Участвуя в послевоенных мирных конференциях, «Дж. Бирнс, „горячая голова“, пребывал в эйфории, ощущая ядерную монополию США, и вел себя как петух» [520] .

519

«The Progressive», 1965, August, vol. 29, N 8, p. 14.

520

P. P r i n g 1 e, W. A r k i n. SIOP. The Secret U. S. Plan for Nuclear War. New York — London , 1983, p. 41.

Волею судеб оказавшись в Белом доме, Г. Трумэн остался мелким политиканом, лицемерным и провинциальным. Опьяненный собственной властью, не понимая реалий современного мира, долговременных интересов США, он положил в основу послевоенной внешней политики стратегию ядерного шантажа и ядерной войны, обрекая тем самым США на зловещую роль потенциального убийцы человечества и его дома — Земли. Г. Трумэн и его хозяева делали это осмысленно. Газета «Таймс» свидетельствует, что Г. Трумэн искал оправдание бомбе в Библии и нашел его в словах об «огненном уничтожении», но в то же время цинично признал, что именно обладание атомным оружием превратило США в «мирового лидера» [521] . Эта же идея двигала им и тогда, когда на первые в мирное время испытания атомных бомб в районе атолла Бикини 1 и 25 июля 1946 года были приглашены иностранные наблюдатели. Они, по свидетельству американского политолога Г. Моргентау, должны были понять, «что может сделать атомная бомба над и под водой и насколько велико в военном отношении должно быть превосходство державы, обладающей атомной монополией по сравнению со всеми остальными государствами» [522] . В своих мемуарах Г. Трумэн признает, что он исходил из посылки: новое оружие «не только революционизирует войну, но может изменить ход истории и цивилизации» [523] . Именно эта концепция и была заложена в послевоенное стратегическое планирование США, основанное на использовании ядерного оружия. Ветеран американской дипломатии Дж. Кеннан, вспоминая в своих мемуарах о тех днях, пишет следующее: «Мы отдавали на словах дань, когда выступали на международных форумах, желанию ликвидировать атомное оружие. Но было совершенно ясно… что мы основываем нашу оборонительную структуру на этом оружии и намереваемся первыми использовать его» [524] .

521

«The Times», 1980, June 3, p. 9.

522

H. Morgenthau. Politics among Nations. New York , 1949, p. 54.

523

H. Truman. Memoirs: 1945. Year of Decisions. New York, 1965, vol. I, p. 415.

524

G. Ken nan. Memoirs: 1925—1950. Boston , 1967, p. 473.

Весной 1983 года журнал «Интернэшнл секьюрити» опубликовал исследование «История потенциала многократного уничтожения; ядерное оружие и американская стратегия периода 1945—1960 гг.», в котором подтверждается, что уже в 1946 году правительство США одобрило меры по производству тактического оружия и термоядерных бомб, приняло стратегию, согласно которой «нанесение первого удара по советскому ядерному потенциалу считалось главной задачей в случае войны» [525] .

525

«International Security», 1983, Spring, vol. 7, N 4, p. 11.