От всего сердца
Шрифт:
Амфи была амбициозна. В этом не было никаких сомнений. Ей не нужен был Косандион, но она определенно хотела власти, которая приходит с ним, становясь супругой и матерью будущего наследника. И она была не против занести эту будущую власть над моей головой. Попадание в черный список Доминиона повредил бы репутации «Гертруды Хант».
Я понятия не имела, чего хочет Никати.
Мы все еще были далеки от выяснения личности скрытого убийцы. Сначала я думала, что это Пивор, поэтому вздохнула с облегчением. Но потом мне пришло в голову, что скрытый убийца был бы менее небрежен. Информация Косандиона указывала на то, что убийца был высококвалифицированным
И мы больше ничего не слышали от похитителей Уилмоса. Я чувствовала себя лыжником на полпути к вершине крутой горы, наблюдающим за скоплением снега на ее вершине. В конце концов, он мог сорваться и превратиться в лавину, и я не была уверена, что мы сможем увернуться от нее.
Я не хотела, чтобы с Косандионом случилось что-то плохое, и не потому, что мы тогда потерям «Гертруду Хант».
Никати выбрал белую мантию, которая развевалась вокруг него, как облако поразительного цвета на фоне его янтарной кожи. Серебряное украшение в форме тающей снежинки покоилось на его длинных волосах. Он коротко кивнул мне, и мы молча проследовали по коридору.
Члены королевской семьи Гахеи жили под угрозой жизни, и они всегда помнили о долгах, чужих и своих собственных. Я знала его секрет, который давал мне власть над ним и сделал меня его наименее любимым человеком. Он бы отомстил, чтобы вернуть себе эту силу. Я просто не знала, как и когда. Он попросил сыграть в шахматы с Сувереном. В шахматы Доминиона играли на двенадцатигранной доске с 60 различными фигурами. Это было безумно сложно, и одна игра занимала целую вечность. Может быть, его месть заключалась в том, чтобы наскучить мне до смерти.
Мы вошли в галерею. Камеры Ораты уже парили, фиксируя наше прибытие.
– Кандидат Никати, - сказал Косандион.
– Приветствую вас, Суверен.
Я вытащила из стены маленький столик с шахматной доской.
– Мы будем…?
– Косандион кивнул на шахматную доску.
– Один момент.
Какой момент? Нет момента. Садитесь за стол и играйте в шахматы.
Никати одарил меня улыбкой.
– Мне пришло в голову, что пребывание в гостинице - это единственный в жизни шанс получить новые впечатления, поэтому я подумал, не могу ли я навязаться нашей хранительнице и попросить другую обстановку.
Вот оно что. Я кивнула.
– О чем речь?
– Что-то уникальное и экстраординарное. Я хочу увидеть то, чего в ином случае в моей жизни у меня не было бы шанса стать свидетелем.
Не просто то, чего он не видел, а то, чего он никогда не увидит в своей жизни. Должно быть, это был его удар в отместку. Он думал, что сможет поставить меня в тупик. За нами наблюдал весь Доминион, а также Ассамблея Хранителей и половина галактики.
Косандион поднял брови.
Я должна была сделать это хорошо. Пол под нашими ногами сдвинулся, унося нас вверх. Я подняла руку, и стена перед нами раскололась, вращаясь в стороны.
– Ваше желание исполнено.
Перед нами открылась большая комната с высоким потолком, поддерживаемым квадратными деревянными колоннами, не окрашенными, так что насыщенная текстура дерева была хорошо видна под смолой. Пол струился, как река, с извивающимися потоками малахита и коричневого оникса, когда они текли к возвышению в дальнем конце
Помост поддерживал трон. Это было грубое, простое сиденье, вырезанное из полупрозрачного белого камня, пронизанного кроваво-красными прожилками. Они распространялись по камню, редкие в некоторых местах и плотные в других, и трон сиял в свете, струящемся через массивный открытый дверной проем и большое окно.
За дверным проемом балкон из полированного серого камня опоясывал всю комнату, защищенный нависающей крышей, поддерживаемой массивными каменными колоннами. Обширная равнина, уходящая вдаль, была далеко внизу, море травы и отдельные рощицы деревьев выглядели как миниатюра, созданная искусным мастером.
От деталей захватывало дух. Не было двух одинаковых колонн, не было двух каменных рельефов, отражающих друг друга. Но дело было не только в деталях. Шагнуть в это пространство было все равно, что войти в совершенно другой мир, совершенно чужой и в то же время такой сплоченный, такой утонченный, что пребывание в нем не требовало усилий. Это было так, как если бы вы внезапно нашли лучшую версию комнаты, где все было на своих самых естественных местах, и вы тоже стали ее частью. Расставание с ней наполнило бы вас сожалением.
Двое мужчин замерли, впитывая это.
– Что это?
– наконец спросил Косандион.
– Резиденция сеньоры дрифаны Адиры с Зеленой горы.
Шок отразился на лице Никати.
Дрифены были одной из величайших загадок галактики. Вся их система существовала в пространственном разломе, и была магически пронизана. Солнце, планеты, Луна, растения, животные, существа, населяющие ее, существовали в этой магической биосфере и были связаны и сформированы ею. Дрифены не торговали с внешними мирами. Они не обменивались эмиссарами, хотя некоторые из них путешествовали по галактике по своим собственным тайным причинам. Единственный способ получить доступ к миру дрифенов - это если одна из планет захочет, чтобы вы оказались там, и тогда она призовет вас, нравится вам это или нет, и сделает вас своим.
Несколько месяцев назад мы с Шоном принимали у себя сеньору дрифану во время празднования «Дня постояльца», праздника всех хранителей. Ее эмиссар показал нам голографическую проекцию ее тронного зала, которую записала гостиница. Я сделала ее покои с элементами этого образа, но тронный зал преследовал меня. Перед тем, как Адира уехала, я попросила у нее разрешения повторить его. Мне тогда он был не нужен, но в то время это казалось правильным. Она согласилась.
Я работала над этим пространством почти полгода, переделывая его, когда у меня была минутка. Я трижды начинала сначала, но, наконец, приблизилась к цели. Оно все еще не было идеальным, и, вероятно, никогда не будет закончено. Во-первых, рельеф снаружи был совершенно неправильным. Вид на Зеленые горы представлял собой горы, покрытые лесами. Мне нужна была высота, поэтому я построила ее в Ванкурате, одной из наших наименее используемых дверей, на вершине гигантского окаменелого мегадерева.