От звонка до звонка
Шрифт:
Да, у него здесь свои порядки. В этой зоне он и царь, и бог.
Хозяин и кум у него на прикорме и должны плясать под его дуду Должны и пляшут. Пока пляшут… А если вдруг перестанут плясать? Что тогда?… У него под рукой крутая команда.
Два десятка отборных бойцов. Никакой вор к нему не подступится. Но ведь бойцы эти не с луны свалились. На воле они, может, и отрицали законы уголовного мира. И в зоне они плюют на воровские традиции. Но ведь до зоны они все побывали на тюрьмах, на пересылках. Они отлично знают, что есть воровское братство. И еще лучше знают, как нужно
Вчера случился первый облом. Грибок знал, что к ним по этапу прибыл нор в законе. Кум информацией поделился.
А вот бойцы его этого не знали. Поэтому должны были сделать из Космача бифштекс. По не выгорело дело. Космач сам двоих уделал. И на ночном разборе круто себя поставил.
Дрогнули перед ним пацаны, не решились пустить его в замес. Космач забил стрелку И не где-нибудь, а на своей территории. Грибок сам должен был явиться к нему на поклон.
Борзой. А борзых надо учить.
Кум сделал все как надо. Объяснил Космачу его права или, вернее, их отсутствие и определил в ШИЗО. Пока только на пять суток. За это время Грибок должен навести порядок в своих пошатнувшихся рядах. На роль козла отпущения был выбран Шайба.
– Колись, сука! О чем ты с этим хмырем бакланил? – наехал на него Грибок.
– Да не бакланил я! – сошел с лица «бык». – Он меня остановил. Я остался…
– А какого хера ты остался? На его сторону встать захотел, падла?
Для предстоящей экзекуции был выбран дальний цех промзоны. Начальство далеко, мужиков разогнали. Все, что угодно, можно делать, никто ничего не узнает. А если и узнает, тоже не беда. У Грибка все схвачено.
– Да ты чо, Грибок! Не собирался я под него подписываться! Век воли не видать!
– Век жизни не видать, – подло усмехнулся Грибок. – Тебе не видать… Ты предал меня. И знаешь, что тебя ждет…
Он подал знак Аркану, штатному палачу. Тот взял в руки обрезок трубы, медленно подошел к Шайбе.
Пацан рухнул на колени, руками попытался ухватить Грибка за ногу.
– Пахан, пощади! Не виноват я!
На это жалкое зрелище противно было смотреть. Но Грибок смотрел. И от остальных требовал того же. Он измен не прощает, и пусть все об этом знают. Возможно, Шайба действительно ни в чем не виноват. Но это уже ничего не меняет.
Бей своих, чтобы свои же и боялись…
– Ты про этого Космача раньше знал? Кто он такой?
– Заволжск, город есть такой нефтяной, – затараторил Шайба. – Большой город, богатый. Космач городом заправляет. Типа городской пахан. Про «Пирамиду» в Москве слыхал?
– Что-то слышал, – кивнул Грибок.
– Это его бизнес… Он серьезный человек, очень серьезный…
– И ты, гад, решил к нему переметнуться…
– Нет! Не решил! Я с тобой!
– Чего он про меня там наговорил? Беспредельщиком меня называл, да? Говорил, что я на воровские законы наплевал?… Врет он. У нас все по законам, все по понятиям. Не веришь?… Я тебя гадом назвал. А что это значит, если по понятиям? Это значит, что гадов мочат… Аркан!
– Не-е!…
Быстрый, резкий удар по голове проломил череп и оборвал вопль Шайбы. На бетонный пол падал его труп…
– Так
И обвел толпу жутким, как сама смерть, взглядом. Бойцы стояли, опустив головы. Страшно им. Что ж, пусть боятся…
Всегда и везде власть Грибка строилась на страхе. И он не представлял, что может быть по-другому.
Начальник колонии вызвал его к себе на следующий день.
Кабинет у подполковника Полыханова не очень. Стремные обои на стенах, дешевая мебель, задрипанный «Горизонт» на тумбочке. Но это не больше чем показуха. Смотрите, мол, как скромно мы живем. На самом деле живет он на зависть хорошо.
Два роскошных особняка для себя и для детей отгрохал.
Третий достраивается. Откуда материал? Из зоны, вестимо.
Кто дома строит? Зэки, само собой. А бабки на карман откуда берутся? Левый товар, который образуется не без участия Грибка. А еще водятся на зоне богатенькие караси – осужденные банкиры, бизнесмены. Кто с них жирок спускает?
Опять же Грибок. С кем он делится? Конечно же, с хозяином и кумом… Получается, не он у ментов на крючке, а они у него.
Полыханов не скрывал своего беспокойства. И с упреком смотрел на Грибка.
– Вчера Никитин погиб, – сообщил хозяин. – Знаешь такого?
Речь шла о Шайбе.
– А как же… Царствие ему небесное! Хороший был пацан… Я уже давно говорил, что нужно обратить особое внимание на соблюдение мер безопасности во время работы…
– Ты считаешь, что это несчастный случай? – пристально посмотрел на него Полыханов.
– А какое заключение дала комиссия, так я и считаю. Смерть Шайбы была списана на несчастный случай. С этим никаких проблем.
– Комиссия комиссией, а мы-то с тобой знаем, где собака зарыта… Что он натворил?
– Не соблюдал правила безопасности.
– Понятно, – усмехнулся подполковник. – А может, это была профилактика несчастных случаев?
– Не понимаю, о чем вы.
– Да все ты понимаешь… Плохи дела, Сережа. Не нравится мне этот Космач. Калугин говорит, что крепкий он орешек. Как бы зубы не сломать…
– Да кто он такой? Что он может? Сам без зубов останется…
– Зону он может разморозить. Он же вор в законе…
– Фраер он дешевый, а не вор. Его когда короновали?
И месяца не прошло. Не авторитетный он вор, а чисто сухарь. Такой сухарь кровью размачивают…
– Не знаю, не знаю. У Калугина прошла информация, что по пути в зону Космач сумел разморозить вагонзак. Это существенно повысило его авторитет. Да и у нас он уже успел наломать дров. Сильно себя поставил. Или нет?
– Он еще со мной не встречался…
– За тобой мы с Калугиным стоим. А за Космачом – воровском мир. Мы же с тобой реальные люди и знаем, что это значит…
– Все знают, – кивнул Грибок.
Прошли те времена, когда менты могли свысока смотреть на воровскую братию. В последние годы эта сила обрела реальное значение и на воле. Законные воры подобрались к самым вершинам государственной власти. И могли очень серьезно влиять на ход событий в масштабе всей страны. И при большом желании им ничего не стоило сожрать такую пешку, как Полыханов.