Отбор для Короля волков
Шрифт:
– Проследи, чтобы ему оказали все почести, накормили и разместили. И передай, что я скоро спущусь.
– Слушаюсь, князь. – Денеш величественно кивнул и послал Аглае еще один взгляд.
Что-то в нем такое было, что ей тут же захотелось откинуть одеяло. Аглая никогда не была избалована мужским вниманием. Она знала, что далека от идеалов женской красоты. Но и уродиной себя не считала. Она ведь действительно была симпатичной, следила за собой.
Только вот мужчины почему-то предпочитали ей гораздо менее симпатичных женщин. Те, с кем она встречалась, считали ее слишком умной, «мужчиной в юбке», как однажды выразился ее первый любовник. А второй назвал ее фригидной стервой, которой сложно даже имитировать оргазм, не то, что испытать
– Ступай, Денеш. – Князь с удивлением смотрел то на Аглаю, то на Денеша. В его голосе слышалось недовольство.
Похоже, она умудрилась что-то сделать не так. Денеш поклонился и, развернувшись, вышел. Аглая с облегчением вздохнула, приводя мысли в порядок. Что-то она слишком расслабилась.
– Мне нужно идти, дочка. А ты пока отдыхай и набирайся сил. – Князь снова погладил ее по голове и поправил одеяло. – Если почувствуешь себя плохо, сразу зови, у дверей дежурит стража.
Значит, ее стерегут. Аглая была уверена: заботливый родитель тревожился о том, чтобы она не сбежала. Мог не волноваться. Куда ей бежать? Да еще и в таком состоянии.
– Я могу побыть с княжной. – Вируш, о котором Аглая опять забыла, выглянул из-за балдахина.
Только не он! От одной мысли, что придется остаться наедине с мерзким хрычом, ее снова замутило.
– Да, останься. Присмотри за ней.
Аглая едва не взвыла от злости. Нет, она не позволит этому старикану торчать рядом. В памяти всплыло злое лицо Аглаиды. То, с какой ненавистью она говорила о своей жизни, полный презрения взгляд. Она точно себя в обиду не давала. Стараясь подражать здешней манере речи, Аглая спокойно произнесла:
– Не нужно. Я хочу побыть одна. И выспаться.
Вышло очень по-княжески. Надменно. Аглая мысленно поморщилась. В кого она превращается?
Князь поджал губы. Наверное, не доверял ей и не хотел оставлять одну. Но как-то не верилось, что лекарь сможет удержать ее от побега. Скорее, он может стать его причиной. От его взгляда хотелось принять душ и бежать, куда глаза глядят.
– Ладно. Пусть будет по-твоему. – Князь шагнул к ней и поцеловал в лоб. – Отдыхай и набирайся сил.
Кивком головы он указал Вирушу на дверь. Тот забрал свой посох, или что это было, и поковылял за князем. Аглая выдохнула с облегчением. Наконец, она одна. Выждав несколько секунд, она снова откинула одеяло. Превозмогая боль, с трудом выбралась из кровати. Неловкими движениями обернула вокруг себя мятую простыню и снова осмотрелась. Ей нужно изучить здесь каждый уголок. Каждую щель. Если Аглаиде удалось притащить ее в этот дикий мир, то наверняка есть способ вернуться обратно. Должен быть! Нужно только его найти. Часть ее все еще отказывалась верить в то, что ее каким-то образом перенесло в другую реальность. Она до сих пор сомневалась во всем увиденном. Но другая часть приняла и смирилась с новой действительностью. Аглая поняла, что ей легче поверить в существование неизвестного сказочного мира, чем в то, что она сошла с ума, и все это – галлюцинации. Мозг приводил самые разные доводы того, что это реальность, но Аглая тут же их оспаривала. Есть же огромное количество пропавших без вести людей, которых не могут найти годами. Но ведь полиция особенно сильно и не напрягается.
Аглая откинула назад волосы. Ей нужен горячий душ. И несколько часов сна. Но ни то, ни другое она не могла себе позволить. Снова истерично рассмеялась: вряд ли здесь вообще существует водопровод. А сон… Не до отдыха сейчас.
Глава 3. Абигель
Аглая подошла к круглому зеркалу в необычной раме и уставилась на свое отражение. Сколько времени прошло с момента аварии? Сутки? Двое? Под глазами залегли темные тени, щеки впали, на лбу и подбородке ссадины и царапины. Губы потрескались, и вертикальные трещинки запеклись темной корочкой крови. На скуле осталась небольшая, но уродливая рана, опухшая, темно-алая.
Такие привычные голубые глаза лихорадочно
У кого выяснить об этом месте? И как понять, какой была Аглаида? Может сказать, что потеряла память?! Это же идеальный выход. Аглая снова взглянула на своего уставшего и потрепанного двойника. Она точно дура. Уже поздно это говорить. Только что она дала понять доброй половине народу, что прекрасно обо всем помнит.
– Ты же сильная. – Она горько улыбнулась зеркалу, и отражение вернуло кривоватую улыбку. – Всегда знаешь, что делать. Придумай и на этот раз что-нибудь.
Зеркало пошло рябью. Аглая испуганно отскочила назад, едва не упав на пол. Сова и ворона резко повернули к ней деревянные головы. Глаза-камни сверкнули. Птицы расправили крылья, туловища же их оставались неподвижными. По зеркалу, как по воде расходились круги.
Аглая всегда считала себя трусихой. Она была из тех, кто не пойдет в подвал, если услышит там загадочные шорохи. Нет, она соберет вещички и свалит от злополучного подвала куда подальше. Тем более, она была не из тех, кто трогает неизвестные предметы. Но сейчас все было иначе. Инстинкт самосохранения предательски молчал. Какой-то внутренний порыв, странная сила, толкала протянуть руку и прикоснуться к бурлящей глади.
И Аглая коснулась. От любопытства. От невероятного притяжения. Рябь на зеркальной поверхности магнитом притянула ее пальцы. Как только кончики соприкоснулись с ней, Аглая ощутила холод, а зеркало пошло трещинам. Нет, не трещинами… Сеточкой инея. Морозные узоры из веточек и спиралей расцвели там, где еще недавно расходились круги.
Аглая, как завороженная, следила за этим чудом. Краем сознания она отметила, что в комнате совсем не холодно. Так откуда иней? Но все было неважно, потому что Аглая прикоснулась еще раз. Шероховатая, покрытая изморозью поверхность вдруг дрогнула под ее пальцами, стала мягкой и податливой. Аглая надавила, и пальцы легко прошли сквозь зеркало. Кожи коснулось что-холодное, совсем как льдинка. Аглая испуганно отдернула руку и вытащила пальцы из зеркала. На них медленно таяли крошечные снежинки. Неподвижная деревянная сова ухнула. Ворон каркнул, раскрыв массивный клюв, и снова застыл. Как ребенок, которого манит неизведанное, Аглая снова протянула руку и уже намного смелее дотронулась до зеркала, надавила, наблюдя, как ладонь исчезает по ту сторону.
Кожу снова укололи несколько колючих снежинок. Что бы там ни было, что бы ни находилось за этим странным зеркалом, оно звало и манило. Аглая поняла, что умрет, если не узнает, что прячется с той стороны. Словно в трансе, просунула руку вперед, по самый локоть. Пришлось придвинуться вплотную к изящному столику, упереться ребрами в твердый край. Как попасть внутрь? Она ведь должна быть там! Обязана! Как только в голове мелькнула эта мысль, Аглаю втянуло в зеркало. Как будто кто-то толкнул в спину. Секунда, и она, словно переступив порог, упала на твердую, покрытую хрустящим снежком землю. Аглая подняла голову и осмотрелась. Это снова был лес. Только какой-то уж странный. Даже страннее того, в котором она пришла в себя. Здесь все было серым, черным и голубым. Аглая медленно поднялась на ноги, зажав на груди простыню. В нескольких метрах от нее стоял длинный стол, накрытый белой скатертью. В противоположных концах расположились два деревянных кресла, или стула, больше похожих на троны. Один был украшен фигурами ворон, на другом повсюду скалились волчьи морды. Аглая пошла к столу. Ноги мерзли от снега и холода, кожа покрылась мурашками и влагой от таящих снежинок, но Аглая упрямо шагала вперед.