Отбор для неудачницы
Шрифт:
— Надо пошить платьев! У нас есть всего неделя, чтобы приодеть тебя, — решительно сказала маман, сгребла в охапку мои старые вещи и вышла из комнаты, а я пригорюнилась. Это придется теперь по лавкам, да по портнихам бегать! Вот не было печали, жила себе тихо мирно, и на тебе, пожалуйста.
Зато надо было видеть лицо Илоны, когда за завтраком родительница сообщила, что мы поедем в город, покупать мне обновки.
Сестра подавилась омлетом, некрасиво захрипела, так что слезы на глазах навернулись. Едва
— Обновки? Ей??? С какой стати?
Отец прикрылся газетой, проворчав что-то типа «ох, уж эти женщины», а мама невозмутимо повела плечами:
— Она едет в Ралесс, и должна выглядеть достойно в глазах наместника и его сына.
Илона заскрипела зубами и яростно уставилась на меня. Если бы взглядом можно было убивать, я бы уже корчилась на полу, в предсмертной агонии.
— Я тоже хочу новое платье! — потребовала сестра.
— Мы уже покупали тебе, неделю назад. Два новых платья, а еще и на свадьбу заказали. Между прочим, у лучшей портнихи Боунса!
— Ну и что! — сестра капризно надула губы, — ей значит покупаете, а мне нет.
— А ничего, что обычно наоборот? — прохладно поинтересовалась я.
— Ничего! Мне нужнее! А ты в платьях, как шапка для чайника!
— Илона, — строга сказала мать, глянув на сестрицу так, что та притихла, — прекрати. Каждый человек прекрасен по-своему. И Ксанка наша — красавица. Она еще там всем покажет.
Сестра недовольно губы поджала и отвернулась, а я благодарно улыбнулась матери. Приятно, когда в тебя верят несмотря ни на что.
Завтрак продолжился в напряжённой тишине, потом я ушла к себе — готовиться к поездке в город, а сестра продолжила скандалить и требовать справедливости, которая в ее глазах выглядела так: ей все, а мне ничего.
Бедняга, ее просто рвало на части от того, что я не только еду на отбор вместо нее, так еще меня и наряжать собираются.
В общем, кричала она, кричала, ногами топала, слезы из себя давила, в итоге все закончилось тем, что сестрица увязалась вместе с нами и выторговала себе шляпку.
Не скажу, что обрадовалась такой компании. Я и так не люблю все эти примерки, а тут еще язва белобрысая под боком вьется и зудит, всеми силами стараясь испортить мне настроение.
Она отпускала язвительные комментарии относительно моей фигуры, насмехалась, картинно жалела бедную портниху, которая никак не могла замотать меня в кусок голубого атласа и сделать красивую драпировку там, где она должна быть по фасону, а не там, где у меня гуще бока выпирали. Сама примеряла платья, которые идеально садились на точеной фигурке и крутилась передо мной, со словами:
— Учись, как надо.
Я держалась как могла, утешая себя мыслью, что это не может продолжаться вечно. Рано или поздно сестрица выдохнется, потеряет запал и заткнется. Но не тут-то было. Она, наоборот, все больше распалялась, и когда, маменька прохаживалась мимо прилавков, подбирая ткани и украшения, сестра всячески позорила меня перед случайно забредшими в салон покупателями.
Ей все-таки удалось выбить меня из колеи, и спустя два часа я мечтала только об одном — вернуться домой, и больше никогда, ни за что не ходить по модным салонам. Не мое это, не мое! Мне проще в поле, в венке из ромашек, чем здесь в шелках и атласе.
***
— Тебе очень идет этот цвет, — умилилась маменька, глядя, как портниха изо всех сил пытается упаковать меня в небесно-голубое атласное платье. Я стояла, уперевшись руками на стол, а мадам Адлер затягивала шнуровку на корсете.
— Выдохни, милая, — произнесла она совсем не ласково, с ожесточением сдувая со своего вспотевшего лица волосы, которые выбились из некогда аккуратной прически.
Я выдохнула на сколько могла, мне даже показалось, что живот к спине прилип, а она снова рявкнула
— Я сказала выдохни, а не вдохни!!!! — и дернула за шнурки так, что искры из глаз посыпались, пришлось ухватиться за край стола, чтобы не повалиться на пол.
Илона хихикнула и развернувшись к зеркалу, любовно погладила себя по плоскому животу и гладким бокам. Портниха бросила на нее завистливый жадный взгляд, а потом с снова с ожесточением переключилась на меня:
— Не дыши! Не шевелись!
— Может не надо? — простонала измученно и посмотрела на родительницу, обмахивающуюся кружевным веером.
— Еще как надо, — прошипела портниха и с громким «хы» снова дернула шнурки, — я, по-твоему, зря тут полчаса потом обливаюсь. Терпи!
Портниха тоже состояла в клубе славных жен Боунса и была давней подругой маменьки поэтому особо не церемонилась в выражениях.
— Что ж ты такая объемная, милочка! Вон смотри на сестренку свою — любо дорого смотреть, а уж наряжать ее — одно удовольствие.
Я что-то промычала — из-за тугого корсета не хватало воздуха, и перед глазами плавали темные круги.
Илона самодовольно улыбнулась и смерила меня надменным взглядом.
— Это она в бабку пошла. Леди Изольда тоже была крупной женщиной, но такой грациозной! Не шла, а словно белая лебедь плыла, все мужчины шеи себе сворачивали, провожая ее взглядом.
— Ксанка у нас та еще лебедушка, — Илона не упустила возможности воткнуть очередную шпильку в мою и без того потрепанную сегодняшними примерками самооценку.
— Если бы не знала, ни за что бы не подумала, что ты их родила от одного мужа, — мадам Адлер иногда была чрезмерно беспардонна, — подумала бы, что ты ее где-то на стороне нагуляла.