Отбор для неудачницы

Дюжева Маргарита

— Ты хочешь, чтобы я отправился в Валуссию??? — ужаснулся я.

— Именно так.

— Но корабли туда ходят один раз в полгода!!!

— Да. Ты как раз успеешь на осенний рейс, а весной вернёшься обратно.

Меня перетряхнуло от открывающихся перспектив.

Полгода!

Ни черта не дождется! Она мне ничего не обещала, а я даже не сказал, что собираюсь вернуться.

— Я могу отказаться или перенести поездку на весну? — спросил осевшим голосом, хотя и так прекрасно знал ответ.

— Нет.

—

Я рассчитывал, что вернусь к Барьеру гораздо раньше, — от волнения вскочил на ноги и начал метаться из стороны в сторону, как тигр в клетке.

— Мне жаль, — голос отца был тверд и спокоен, — но позволь тебе напомнить, ты не просто парень, беспечный молодой человек, который вправе заниматься своими сердечными делами, когда того захочется. Ты — сын наместника. Это не только преимущества, это прежде всего обязанности и ответственность. Сначала выполняешь долг перед государством, потом все остальное. Если ради Туарии тебе придется чем-то пожертвовать, значит так тому и быть.

Проклятье. Я оказался не готов к таким жертвам.

***

— Значит, на север едешь, — задумчиво поинтересовался Джер, — до весны?

— До весны. Завтра гуляю на твоей свадьбе, а потом в путь, — усмехнулся совсем невесело.

Я приехал в Хамфбор сегодня утром, после того как носился словно угорелый по столицам округов больше двух недель. Только здесь выпала возможность перевести дыхание. День на встречи, день на подготовку к свадьбе друга, день на саму свадьбу и дальше в путь, к северным берегам.

— Говорят, там здорово, — с сомнением произнес ледяной маг.

— Говорят.

— Посмотришь, пообщаешься, узнаешь много нового. Жену, может, себе наконец найдешь, пока тебе очередной отбор не устроили.

Я только фыркнул и отошел к окну, чтобы приятель не видел моей кислой морды. Язык не поворачивался сказать, что не нужна мне никакая жена с севера. Или откуда-то еще.

Как ни смешно признаваться, но в этой роли я видел только наглую каланчу из Боунса. И запросто мог представить ее рядом с собой хоть сейчас, хоть двадцать лет спустя. А ведь уже все могло быть, если бы не выпендривался во время отбора, и не отталкивал ее всеми силами!

— Как Ксана? — внезапно поинтересовался Джер, и я чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности. Он мысли что ли читает???

— Прекрасно, — проворчал, едва сдерживая раздражение, — осталась у барьера. Решила починить делары.

— Хорошее дело, — одобрительно кивнул ледяной маг.

— Угу.

— Тебя, насколько я понял, она на хрен послала?

— И не единожды, — я подтвердил догадку друга.

— Чем мотивировала?

— Тем, что не хочет быть с человеком, который ее терпеть не может.

— Так ты этого и добивался, — Джер в недоумении уставился на меня.

— Отстань, а? — попросил устало, — не знаю, чего я добивался, но явно не этого. Так хреново, что хоть на стену бросайся.

—

Так скажи ей все как есть.

— Не получается. Язык не поворачивается.

— Ну и дурак, — пожал плечами Джер. — дождешься и уплывёт она в чужие руки. К тому, кто может нормально разговаривать.

Я скрипнул зубами.

— Чего пыхтишь? — поинтересовался Джер, — разве я не прав?

— Она там с Хельмом объединилась. Джинн все время рядом с ней вьется, — я признался в том, что беспокоило меня больше всего.

— Тогда все. Можешь, помахать ей ручкой. Этот своего не упустит. Меня до сих пор корежит, когда фея с ним общается. Они дружат, а я ревную, как идиот, хотя знаю, что повода нет. А в твоем случае повод есть. Ксанка свободная. И к тому же понятия не имеет, что у тебя на уме. Ты же не сказал, и вряд ли у нее был шанс догадаться, учитывая, как ты обходился с ней раньше.

— И что мне делать? Поездку не отменить и с собой ее не взять. Запретить с ним общаться — я и подавно не могу.

— Не знаю, — он покачал головой, — честно не знаю. Напиши ей письмо!

— И о чем писать?

— Да о чем хочешь. Просто напиши, и дальше — видно будет.

Идея мне показалась откровенно дурацкой, но тем не менее вечером я сел за стол, положил перед собой лист бумаги и долго гипнотизировал его взглядом. Хотелось сказать многое. Что-то объяснить, за что-то извиниться, узнать, как у нее дела. Кое-как собрался мыслями и с тяжелым вздохом начал писать. Только слова никак не хотели ложиться на бумагу, приходилось останавливаться после каждого предложения и подолгу смотреть в окно

И только когда стрелка часов перевалила за полночь, я поставил точку в письме, которое расплылось на три страницы.

Перечитал. Дважды.

— Глупость какая-то, — раздраженно смял листы и сжег, обращая в пепел свои многочасовые мучения. Кому нужен этот романтический бред???

Потом снова схватился за листок и, нажимая пером чуть ли не до дыр, вывел всего несколько фраз.

«У меня все хорошо. Еду в Валуссию. Вернусь весной. Надеюсь, у тебя тоже все в порядке».

Вот. Строго и по делу. Никаких розовых бантиков и сахарных облаков.

Как ни странно, но ответа я начал ждать сразу, как только отправил письмо. В тот же миг. При этом чувствовал себя полнейшим идиотом. Какая мне разница ответит она или нет?

И тем не менее каждый день с трепетом ждал, когда она напишет. Хоть что-то. Пусть даже пришлет такое же сухое сообщение, какое получила от меня. Я не знаю почему, но для меня это было важно. Важнее всего остального.

Когда ответ все-таки пришел, прилетел за мной в холодную Валуссию, я сидел и как ненормальный долго пялился на конверт, не в силах его открыть, и не понимая тех эмоций, что затопили до самого края.