Отбор для невидимки
Шрифт:
Цветовая палитра растений в округе была для меня немного непривычной. Зеленые листья были, но преобладали серо-голубые, сизые оттенки с переходом в розовый; фиолетовый мох и желтовато-розовые цветы разных размеров и видов, что в будущем, ближе к Великому плодоношению — сезоны тут точно не нуждались в переводе или уточнении — сменятся на крупные темные ягоды и сладкие плоды, похожие по вкусу на нашу тыкву и кабачок, но с более сахарным вкусом. Их консервировали и — что меня удивило — квасили и засаливали так, чтобы хватало на весь год, а потом использовали в блюдах или же ели в качестве десертов
Но на все вопросы по поводу блюд я лишь пожимала плечами и отвечала, что моя покойная матушка была с дальних областей, и она-то и научила меня всему.
Как ни странно, никто особо не настаивал на подробностях. Думаю, никому и в голову не могло прийти, что я не та, кем кажусь — а потому особых подозрений, даже с моими специфическими знаниями, я не вызывала.
Кроме сада моей отдушиной оставалась библиотека.
И снова я там была одна — с вэй-ганом мы с того вечера не виделись. Да и я бывала в ней все реже. Вечером моих сил хватало лишь на то, чтобы добраться до кровати.
В тот день я все-таки направилось в мрачноватое, но уже настолько свое помещение, и позволила себе просто побродить среди книжных шкафов, как среди цветущих деревьев, время от времени останавливаясь и выбирая какой-нибудь симпатичный томик.
И когда прочитала название одного из них, замерла.
А потом спряталась со своей добычей на привычном месте.
«История миров» была написана громоздким, я бы сказала старинным языком, с довольно большим количеством метафор и описаний давно уже не существующих земель.
Но продираясь сквозь промасленные и магически укрепленные листы — такие я уже научилась различать в особо ценных экземплярах книг — мне, наконец, удалось уложить в голове, что здесь полагают под общим мироустройством. Если только я не нарвалась на какой-нибудь местный околонаучный философский труд безумца.
В "Истории" говорилось, что Мироздание похоже на долину… со зреющими пузырями. И возле каждого пузыря, клубящегося своим светом и звездами, стоит Создатель и нежно водит ладонями над его такой хрупкой, но такой надежной оболочкой, меняя там все по своей задумке и внимательно наблюдая за развитием жизни внутри.
А когда наступает время отдыха, Создатели собираются все вместе за огромным карточным столом. И играют, ставя на кон не деньги, а судьбы существ, планет и целых систем. И когда приходит время выплачивать карточный долг, проигравшие отправляются в созданные ими миры, чтобы начать там совсем другую Игру и провести по Пути Междумирья тех, кого они встретят…
Несмотря на замысловатую картину, мне показалось, что я ухватила суть.
Во-первых, наличие Космоса, а также других миров — планет или же параллельных пространств — здесь вполне признавалось.
Во-вторых, я сомневалась, что стала именно карточным долгом некого Создателя — не такая уж я и значительная фигура. Но метафора Игры мне была понятна, тем более, что я уже встречала упоминание «игроков» в этом мире, про которых только и было сказано, что они существовали «давным-давно» и их еще
И здесь возникал вопрос — был ли тот полицейский таким игроком? И если да — зачем он закинул меня в этот мир?
Ну, а в-третьих, мне все еще необходимо понять, что именно собой представляет переход между мирами… в глазах обычных обитателей. И что они слышали об этом.
Так что я решила под предлогом необходимости обсудить «интересную книгу» разговорить того из обитателей замка, кто в принципе мог со мной об этом поговорить.
И выбор, что понятно, был невелик.
18
К сожалению, Ярон, к которому я могла бы обратиться за некоторыми разъяснениями относительно «игроков» — ведь голы были не менее древними — в последующие дни был занят и виделись мы… да не виделись. У замковых помощников хватало дел: мы проверяли водопровод в каждой из пятидесяти трех прежде нежилых комнат, предназначенных для гостей — подумать только, как в средней гостинице! — и, естественно, несколько труб не выдержали напора.
Магия отвечала лишь за подъем и раздачу от источника, а вот трубы были самые что ни обыкновенные, медные, гудящие и с местами хлипкими спайками.
Да и мне стало совсем не до своего попаданства.
Близился тот самый день, когда в Эрендор должны были начать прибывать наши гостьи и прочие сопровождающие, и просто хаотичное движение превратилось в сумасшедшее. Все бегали, кричали что-то друг другу, заканчивали последние приготовления, я уж было думала, что это никогда не закончится и даже про себя не могла шутить, что траву-то, траву не покрасили! А потом вдруг наступила тишина.
И я с удивлением осознала, что все готово.
Каждая комната ждет свою хозяйку или хозяина, возле каминов достаточное количество дров, свежего и наглаженного белья хватит, даже если в первую же ночь аристократочки передерутся подушками и разорвут все простыни, сад вокруг замка смотрится более чем достойно — а что там дальше чащоба, колючки и развалины, так и не надо ходить. Кладовые и погреба ломятся от припасов, все поверхности сияют и внутри, и снаружи, а на свет вывешены лучшие гобелены, картины и ковры. Ну и конечно приготовлена лучшая посуда и хрусталь, а также столовые приборы, которые я измучилась считать и заново регистрировать, надеясь, что никто из невест не страдает клептоманией.
Ну а запас нагревательные, освещающих, охлаждающих и лечебных кристаллов превышал все разумные пределы.
Естественно, слуги также были подготовлены. Все получили новую форму и строгие инструкции, ну а у тех, кто далее будет обслуживать гостей за столом, мы с мэрром Корни приняли экзамен. Слуги должны были уметь ходить мягко и бесшумно, почти танцуя, предлагая еду и не роняя ее на плечи и колени сидевших, не толкая локтями соседей. Им полагалось уметь должным образом класть вилку или ложку, незаметно подливать вино и убирать грязные приборы, и учтиво предлагать на ужин то или иное блюдо — каждый гость за столом мог решить, хочет он его или нет… и какое количество готов съесть — насколько я поняла правила этикета, все что положено надо съесть полностью.