Отбор для невидимки

Вознесенская Дарья

Так, и думать об этом точно не надо.

— Вы так… откровенны и неожиданны. — пробормотал глухо. — Много раз я задумывался, откуда это в вас, Мара? Эта уверенность в правоте, бесстрашие, совершенно непредсказуемое мнение обо всем, что вас окружает?

Глупое сердце забилось сильнее.

И вовсе не потому, что меня могли в чем-то уличить, а потому, что он, оказывается, думал обо мне… Анализировал что-то.

А если серьезно… Может самое время открыться и объяснить, что я тут делаю? И он не расценит

это как злонамеренный обман и предательство? Даже поможет мне выбраться из этой западни?

Угу.

Поможет… Что-то подсказывало мне, что вэй-ган просто не отпускает то, что считает своим…

— Не думаю, что мне присуща какая-то особенная оригинальность мышления… — сказала в итоге, — Или особое бесстрашие. Скорее уж безрассудство и нехватка равноправного общения, вот и говорю порой… глупости.

— Так вам нужно общение? — поинтересовался он живо.

— Как и любому человеку, — я улыбнулась, все еще глядя на огонь. — Общение, поддержка, друзья, крыша над головой и уверенность в будущем…

— Я бы тоже от такого не отказался… — заявил вдруг вэй-ган. — Но мне это достается не часто. Может сам виноват? Знаете… я никогда не боялся смерти. Но почему-то вместо гибели в разгаре боя — по моему собственному решению и с полной ответственностью за риски — мне досталось медленное угасание. Дело ведь не во внешности — я не чувствую свою магию, не чувствую себя ни человеком, ни зверем… Может с виду я выгляжу как три собственные ипостаси одновременно, но, по факту, являюсь лишь третью себя.

От его слов потянуло сквозняком многолетних мучений.

Я подавила жалостливый вздох. Вэй-ган не заслуживал жалости — только уважения. Ему, похоже, было совсем не сладко… Это только в фильмах преодоление себя, обстоятельств и ощущения разрушенной жизни проходит под громкими мотивационными лозунгами и надписью "хэппи-энд". В этой же реальности он явно прошел все стадии депрессии, отрицания, ненависти к себе — такому другому — и окружающим, что увидели его слабым. Сполна ощутил все последствия скачка от блестящего настоящего к неопределенному будущему, а теперь… может, он снова обрел надежду, раз со все большим тщанием подходил к отбору?

— Ваша треть замечательная, — пробормотала я больше из необходимости хоть что-то сказать.

— Вот я примерно про то и говорил… — хмыкнул мужчина.

— Про что? — не поняла.

— Не обращайте внимание — вы это умеете.

Изумленно вскинула на него взгляд, но… чудовищный насмешник все еще не смотрел на меня. А мне в тот момент пришла в голову отличная мысль. Прям выход из моих безнадежных метаний между разумом и чувствами.

— Если хотите… — поддалась порыву. — Я могла бы стать вам… другом.

— Другом?! — в его голосе было столько удивления, что я стушевалась.

— Простите, не подумала, что это не будет уместно…

— Хватит уже думать! —

рявкнул зверь так, что я подпрыгнула. И вцепилась в свою юбку, прикусив губу, чтобы не сказать еще какую глупость. Ну вот точно идиотка… Разве может он захотеть…

— Значит, другом? — протянул вэй-ган с каким-то необычным выражением после паузы.

— Я ничего такого не…

— А ведь замечательная идея, — он меня не услышал или сделал вид — и продолжил задумчиво бормотать, будто даже не мне. — Просто отличная. Дружить, доверять друг другу… секреты. Что ж, Мара, мне будет приятно иметь такого друга как вы…

Вот почему у меня возникло ощущение, что он что-то там прокрутил, извратил в своей голове, а теперь прям сочится довольством из-за задуманной гадости?

Себастиан тем временем отставил кубок и показал на небольшую книгу и плотный блокнот, лежащие на столике перед ним.

— Поможете? Мне сложно делать записи…

Я кивнула, взяла перо и блокнот и приготовилась записывать.

На этом, можно сказать, наше общение угасло. Вэй-ган озвучивал мне выжимки из текста — говорил он довольно быстро — а я старательно их заносила на бумагу и даже не пыталась понять или запомнить, поскольку времени на это у меня не оставалось.

Через какое-то время он замолчал, коротко поблагодарил и ушел.

Но похожий вечер ждал меня на следующий день. И на следующий. И все бы ничего, но вэй-ган, помимо чтения, и правда вознамерился заручиться моими… дружескими советами. И вовсю обсуждал достоинства и недостатки невест — причем даже те достоинства, что выдавались особенно сильно. А также требовал от меня максимально полного описания их поведения вне его присутствия, моей оценки их красоты и степени увлеченности его лохматостью.

Конечно, я отвечала совершенно искренне….вот прям повода не давала ни себе, ни ему усомниться, какие мы замечательные друзья.

Но если бы он на этом остановился! Одним днем Эрендарелл вызвал меня в малую гостиную, в которой всегда проводил время со своими друзьями — вэями, и, ухмыльнувшись, покрутился вокруг своей оси.

Я недоуменно вскинула брови.

— Как вам? — не выдержал моего молчания хозяин дома.

— Эм…Оборот?

— Одежда! — рыкнул. — Ну и прическа. Как женщину вас спрашиваю…

— А я думала как друга, — съязвила, слегка оторопев от такой демонстрации. Но сама и правда внимательно рассмотрела и новый синий камзол и… хм, стрижку?

— Вас стриг дядюшка Роз? — ляпнула, не подумав. И покраснела, когда Себастиан замер и уставился на меня, выпятив внушительную клыкастую челюсть. А потом вдруг расхохотался.

— Это так заметно?

— Форма… как у наших кустов у входа….
– и снова я осознала запоздало, что сказала, ойкнула и… захохотала тоже.

Отсмеявшись, сумела таки произнести.