Отбор служанок для Дракона. Принцесса участвует

Сон

Это был Дракон. Он был чёрным, с переливающейся чешуей и угрожающе распахнутыми за спиной острыми крыльями. Его почти белые глаза пронзительно следили за мной, и узкие зрачки словно бы горели черным огнём.

– Арианна Никон-Ида Шейрис! – рычал он мне, едва ли не исторгая пламя из клыкастой пасти. – Тебе не уйти!

Я топталась на месте, перепуганная до смерти. Меня колотило от страха и дикого, необузданного холода. Мое легкое платье из светлой ткани развевалось на ветру. Здесь всегда

был сильный ветер на краю этого утёса, где я стояла. Дракон преграждал путь к отступлению, за его спиной был спасительные массивы темного леса, где я могла бы спрятаться, а за моей спиной – обрыв и бушующее море.

– Ты не отпустишь меня? – хрипло спросила я, и мой голос тут же потонул в северном ветре. Как болело горло, как щипало глаза от слёз.

– Не отпущу, - уже спокойно ответил мне Дракон.

– Почему?

Я безвольно опустилась на густую траву. Мне не хватало сил. Я, словно бы растворяясь в ужасе, поглощающем меня всё быстрее и быстрее.

– Ты знаешь.

Я неистово покачала головой, отрицая то, что что-то знаю. Теплые слёзы текли по моим щекам, легкие жгло, словно бы мне не хватало воздуха.

– Я не знаю… - хрипела я, хватаясь за горло. – Правда, не знаю.

Спина болела. Болела, так, словно бы меня резали. И кровь, я чувствовала её – тягучую, алую, почти горячую кровь, текущую по моей спине.

– Посмотри, - шепнул мне Дракон. – Посмотри мне в глаза.

Изнемогая от боли, я уткнула руки в траву. Распахнула глаза в удивлении – руки, покрытые серебристо белой чешуей, крупной, жесткой… Острые когти вонзались в землю, и кости внутри меня будто бы ломались. Я из последних сил подняла голову и посмотрела Тёмному Дракону в его большие глаза, в черных зрачках которых я увидела себя. Совсем другую себя…

1.1

Я вздрогнула, резко проснувшись. Одним махом подняла голову и уставилась в зыбкую полутьму перед собой. Офис уже был пуст, в нашем опен-спейсе горела лишь одна настольная лампа, и она была моей. Сонно потерев глаза, я прищурилась, и посмотрела на часы. Ого! Время! И как меня угораздило вырубиться прямо на рабочем месте?... Вечно у меня в новолуние страшный упадок сил.

Я стала растерянно собирать бумаги на столе, завершать работу программы на компьютере. Конечности были ватными, а веки тяжелыми. Ох, как же хотелось взбодриться – выпить чашку кофе, приоткрыть окошко, подышать… Отбросить остатки сна. Этот сон. Снова.

Я вздохнула и ещё раз потерла глаза. Сколько раз за последний год мне снился этот сон? И не сосчитать… Голова всегда так болела, когда я пыталась понять, почему мои сновидения выглядят так необычно.

Оставив в покое бумаги, я зевнула и направилась на офисную кухню. Вспыхнула подсветка, высветив уютную модную кухню чистую и с хорошей техникой. Кофе-машина загудела, и горячий кофе заполнил ароматной горечью мою чашку.

Я прикусила губу, ощущая, как меланхолия ядом наполняет мою кровь.

Замерзшими пальцами я сжала чашку в руках, и посмотрела на улицу за окном – как темно. Темно и одиноко… Словно наваждение, в один миг на меня нахлынула привычная тоска. Я не просто так чувствовала себя одинокой. Я действительно была такой.

У меня не было родителей. И я не знала их. Они погибли в авиакатастрофе, когда я была совсем маленькой. Почти с самого рождения

меня воспитывала бабушка. Конечно, она много рассказывала мне о родителях, говорила, что они были прекрасными людьми, показывала фотографии, и моё сердце всегда откликалось любовью при мыслях о них, но… Мечты о том, что я когда-нибудь проснусь, а они будут рядом оставались лишь только мечтами маленькой девочки.

С бабушкой мы жили вдвоем, и она была мне самым близким, родным и дорогим человеком. Человеком, который дал мне всё, что только мог дать – хорошее воспитание, поддержку, любовь и заботу, мудрость…

Но в этом холодном мире я всё равно с детства стойко ощущала себя одиноко, потерянно, будто бы была не на своем месте. Даже несмотря на то, что у меня были хорошие друзья, прекрасные студенческие годы и хороший коллектив на работе. Я до сих пор не могла подпустить к себе людей ближе определенной границы. С самого детства и до сих пор. Люди зачастую считали меня интересной собеседницей, красивой девушкой, рассудительной и воспитанной особой. И вместе с тем слишком замкнутой, слишком закрытой и серьёзной. Так было всегда.

В общем-то, мне было сложно. С людьми, с этим миром, с повседневной жизнью в этом калейдоскопе бушующих дней. Я словно бы была не отсюда. И обычно от таких ощущений мне становилось ещё горше.

Эта колючая, мерзкая отчужденность и это ощущение будто бы ты белая ворона среди черных – оно никогда не проходило. И поэтому, когда два года назад бабушки не стало, я с трудом переживала эту утрату…

Чудом решила не бросать работу, на которую только-только устроилась, совмещая с учёбой.

Смерть бабушки далась мне очень тяжело. Горько. До невозможности. И самым странным тогда, в те часы стали её слова, которые я так и не смогла разгадать:

«Мой час пришёл, моя дорогая Арианна. Я должна сказать тебе, что совсем недавно узнала о том, что очень дорогой для нас с тобой человек умер. Он пришёл ко мне во сне, и мне всё открылось. Он погиб, Арианна, и теперь никто не сможет забрать тебя. Но ты живи здесь, наша маленькая принцесса... Живи и будь счастлива. Возможно, когда-нибудь найдется Путеводитель, который отыщет тебя в этом мире и поможет вернуться домой…»

Выдохнув, я поставила чистую чашку в шкаф и отправилась обратно к своему рабочему месту, собираясь наконец-то отправиться домой. Если задержусь здесь совсем одна ещё дольше, чувствую, и не такая тоска начнёт жечь. Эта осень казалась мне особенно грустной – летом я защитила диплом, студенческая жизнь осталась позади, и теперь передо мной расстилались только одинокие рабочие будни. Надо же, в свои двадцать два года я ощущала себя одинокой старухой на краю мира.

Я как раз подошла к компьютеру, чтобы выключить его. Дотянулась до сумки и вздрогнула, резко выброшенная из своих мыслей. Прищурив глаза, я почувствовала, как страх охватывает меня с головы до ног – странный страх, липкий. Страх, а вместе с ним и нехорошее предчувствие. В этот момент стеклянные двери зала вдруг открылись, и в опен-спейс, в котором я сидела в полном одиночестве, зашли две темных фигуры. Всё бы ничего, но эти две фигуры, остановившись лишь на мгновение и вскоре заметив меня, тут же направились к моему столу. И с каждым их шагом во мне всё больше пробуждался дикий, удушающий ужас.