Отбор. Наследница
Шрифт:
Постучав и дождавшись, пока горничная откроет дверь в покои старой герцогини, Амилиана приказала девушке оставить их одних и пригласила Арину войти. Комната герцогини отличалась от выделенной самой Арины простором и светом. И, хотя она понимала причины, но в глубине души что-то сжалось. Она знала, что, несмотря на все, что говорили местный жители, это был не ее мир. Да она и не хотела быть здесь, но все так уверенно пытались убедить её, что она здесь дома, что частью сознания девушка начала свыкаться с этой мыслью. Но после увиденного в иллюзии, такие вещи как разница в комфортабельности комнат, отсутствие горничной и прочее уязвили. Зачем все твердят, что она дома, если её здесь никто не ждал?
— Леди Ариана, — удивилась герцогиня Глори Спарртоу. — Что вы здесь делаете? Я думала, что мы прояснили тот момент, что вы еще не готовы к правде.
— Это я её привела, бабушка, — опустила голову Амилиана, топчась у двери. — Я не прошла этот тур.
Старушка поджала губы, с грустью глядя на внучку. В этом взгляде было много эмоций, но никак не разочарование. Обычно Арина бы спокойно это приняла, но сегодня все воспринималось в штыки и с агрессией. А сейчас в груди обожгло ревностью. Было видно, что маркизу Амилиану любят несмотря на ее ошибки.
Эльфийка вновь повернулась к Арине, замечая её тяжелый взгляд и сжатые кулаки.
— Я понимаю твое состояние, дитя, — горько проговорила герцогиня.
Поднявшись, она подошла шифоньеру и вынула оттуда небольшой чемоданчик. Осуществив несколько магических пасов ладонями, Глори Спарртоу раскрыла створки и вынула из недр пожелтевшие от времени листы. Несколько из них были повреждены, часть имела подпаленные края, словно их лишь в последний момент смогли спасти от огня.
— Это все, что осталось от дневников моей дочери, — сосредоточенный голос герцогини дрогнул, словно ей до сих пор было больно вспоминать о ней. — Я понимаю, что та часть правды, что открылась тебе в прошлый наш разговор, может пугать, но я верю, что ты сможешь разобраться во всем до конца и сделать верный выбор.
Герцогиня еще много чего говорила, но Арина слушала её вполуха, погружаясь все глубже в свои мысли. Поэтому, как только появилась возможность, девушка поспешила забрать листы и покинуть покои клана Спарртоу, поскольку ей было уже невмоготу выдерживать полные надежды взгляды, направленные на себя. Это так диссонировало с ей внутренним убеждением, что хотелось исчезнуть. Провалиться сквозь землю и прийти в себя уже дома. Депрессия была так сильна, что в какой-то момент горькие слезы все же вырвались и покатились по лицу.
Ее апатия достигла апогея, это Арина вполне смогла осознать, когда ковырялась вилкой в ужине, что подала ей Мати на кухне Темного замка. Не хотелось ни есть, ни пить, ни что бы то ни было. Хотя нет, желание провалиться сквозь землю на пару дней, чтобы никого не видеть и ни с кем не общаться так никуда и не исчезло. На вопросительные взгляды кухарок пыталась не реагировать, но они уже поняли, что леди желает тишины по её односложным ответам, и не мешали ей, занимаясь готовкой. Появление на кухне лорда де Вайленштейна было встречено всеобщим ахом и ошарашенным взглядом. Если к леди де Ариден де Арти в стенах кухни уже успели привыкнуть, то появление здесь темного лорда произвело фурор.
Попытку прорыва едва успели залатать. На этот раз удалось сдержать наплыв тварей Хаоса и уберечь мир от проникновения опасных монстров. Александр, не успевший прийти в себя после навеянных иллюзий, действовал скорее на инстинктах. Бездумно отдавал силы, стараясь скорее залатать дыры в полотне стены, а мыслями был далеко не здесь. В какой-то момент осознал, что помогает укрепить стену, которую его родители желали разрушить. Отстранился, оглядывая переливы магии перед собой. Потянулся к ним магией, но не пытаясь укрепить, а чтобы ощутить хоть что-то, о чем говорила Арина. Однако, как бы ни пытался, не чувствовал ничего кроме силы щита.
Когда дело было сделано и их, поблагодарив за помощь, переместили в Темный замок, лорд де Вайленштейн осознал, что не хочет сейчас оставаться один, поэтому и отправился на поиски той единственной, кого хотел бы видеть рядом. Был удивлён, найдя её в служебных помещениях. Вид Арины, сидящей на грубо сбитой деревянной лавке, подтянувшей одну ногу к груди и по-детски мотающей второй все в тех же мягких тапочках ее мира, заставил улыбку проявиться на его губах, а в груди разлилось тепло и нежность. Все плавно встало на свои места и желание отдать все за неё больше не казалось ему безумством. Девушка отложила в сторону вилку, оставив практически полной тарелку с мясом и овощами.
— Прости, Мати, но кажется я не голодна, — извинилась она и, заметив удивленные замершие лица кухарок, обернулась ко входу, где, облокотившись о лутку, стоял темный лорд.
Молча встав, Арина подошла к нему и протянула ладонь, без слов понимая, что он пришел за ней. Им пришлось сначала переместиться в её комнату, прежде чем лорд разрезал пространство унося ее в стены фамильного особняка.
Арина тяжело вздохнула и медленно выдохнула, понимая, что в этих стенах даже дышится легче даже несмотря на заклинание, что вмешивалось в ее память. Там, в Темном замке, ей постоянно казалось, что за ней наблюдают. Здесь же атмосфера покоя и размеренного течения жизни. И, если постараться, то можно вообще забыть об испытаниях и отборе.
Она уже собиралась отстраниться, когда лорд резко удержал её за талию, снова притягивая к себе.
— Что бы тебе не показал кристалл, это лишь иллюзия, — тихо проговорил он, видя, что Арина до сих пор не в себе.
Фролова кивнула и попыталась улыбнуться, чтобы стереть полный беспокойства взгляд Александра, но даже сама поняла, насколько искусственной получилась натянутая на губы ухмылка.
А когда рука лорда поднялась к ее лицу и пальцы в лёгкой ласке прошлись по скуле, притворяться вообще отпало всякое желание.
— Одним из моих страхов был тот, в котором ты снова притянул меня в этот мир, когда я смогла из него вырваться, — честно призналась Арина, глядя в потемневшие глаза лорда. — Возможно поэтому я боюсь с тобой сблизиться, опасаясь, что ты не поможешь мне вернуться, когда будет такой шанс, из-за возникших чувств.
Александр внимательно слушал признание девушки, боясь нарушить то хрупкое доверие, что она ему оказала.
— Единственный мой страх заключался в гибели всего рода ради спасения твоей жизни, — ответил он правдой на правду.