Оtцы и деtи
Шрифт:
– А где Нета?
– Спит, должно быть, – пожал плечами Женька.
– Я все знаю, так что можешь не стесняться.
– Знаешь что?
– Знаю, что вы переспали.
– А…
Базаров достал сигареты и закурил. Потом несколько нервно нажал на кнопку, включая электрический чайник.
– Ты подслушивал или подсматривал? – съязвил он, но Аркадий, который знал Женьку не первый год, сразу понял, что лучший друг переживает. Этот цинизм показной, на самом деле Базарову неловко, что так получилось.
– Я просто видел, как она вошла в
– Сильно расстроился? – бросил на него внимательный взгляд Базаров.
– Сначала да, но спал крепко. Значит, не сильно.
– Но ты ведь понимаешь: выбирает женщина. Не я к ней пришел, а она ко мне, хотя твоя комната была ближе.
– Базаров, хватит оправдываться. Я просто спросил: где Нета?
– Она еще спит, – просто ответил Женька.
Аркадия так и подмывало спросить: ну и как? Действительно, пахнет клубникой? Но он сделал безразличное лицо и сказал:
– Пойду искупаюсь.
Когда Нета спустилась вниз, возникло ощущение, что за ночь сковывавший ее ледник растаял. Она выглядела счастливой. Они с Женькой не обменялись ни единым словом. Даже банальное «привет-привет» не сказали. Видимо, все уже было сказано ночью. А теперь они снова ждут ночи, и только ее.
– Надо бы помочь Кате обед приготовить, – уныло сказал Аркадий. Все ж таки проигрывать неприятно.
– Она и сама справится, – пожала плечами Нета.
– Может быть, за продуктами надо съездить?
– Катя умеет водить машину. Хотя… – Нета переглянулась с Женькой. – Надеюсь, вы вдвоем справитесь?
– Да, мы справимся.
– Вот и отлично! А то у меня, кажется, начинаются месячные, мне лучше наверху полежать.
Женька хмыкнул.
– И у меня, – сказал он, – Похоже, радикулит разыгрался. Как врач, я сам себе прописываю постельный режим.
«Может быть, уехать к отцу?» – с тоской подумал Аркадий. – Ну да. И встретить насмешливый дядин взгляд: обскакали тебя, мальчик? Да разве же ты Кирсанов!»
Аркадий решил терпеть. Тем более что рядом с Катей это оказалось приятно. Она была полная противоположность старшей сестре. Та заставляла краснеть других, в то время как Катя легко краснела сама. Если Нета говорила о людях с презрением, то в Катином голосе была искренняя доброта, что бы они с Аркадием ни обсуждали. Нета охотно выставляла себя напоказ, Катя же, у которой ноги были гораздо красивее, стыдливо прикрывала колени.
Если поначалу Аркадий Катю лишь жалел и относился к ней снисходительно, то теперь он начал присматриваться к ней повнимательнее. Если бы Женька не закрыл Аркадия своей широкой в кавычках спиной от Неты, Кирсанов не заметил бы всей прелести Кати. А теперь они ехали в город вдвоем на машине, чтобы купить продукты, а потом вместе приготовить обед. Аркадий, который совсем не умел готовить, ради жалости к золушке Кате готов был даже почистить картошку. По характеру, как уже говорилось, он был типичным сангвиником, а привычка все получать просто так, без
Конечно, если бы не довольно долгое воздержание, пока они с Женькой бились за дипломы, не дикая жара и не округлые Катины коленки… Но какая разница, с чего все началось? Путь от жалости до любви не такой уж и долгий. Тем более что на нем можно сделать довольно интересные открытия.
– На чем ты играешь? – спросил Аркадий, чтобы завязался разговор. Потому что Катя упорно молчала.
– На скрипке.
– О! На скрипке! Трудно, да?
– Не очень, – улыбнулась Катя. – У меня абсолютный слух.
– И при этом ты жаришь сестре картошку!
– Она не ест картошку. Я готовлю рыбные котлетки, овощи на пару, супчик с сельдереем…
– Но тебе-то не надо сидеть на диете! И твоей сестре, по-моему, тоже.
– Нета так не считает. Она очень переживает, что скоро ей будет тридцать. Ты бы слышал, с каким отчаянием она об этом говорит! Будто бы, в тот момент, когда ей исполнится тридцать, наступит конец света! «Часы тикают, Катька! Ты слышишь? Они тикают! Еще год, два – и все!» И такой ужас в ее голосе… – Катя сама чуть не заплакала.
Секреты Неты Аркадия очень даже волновали. Оказывается, она боится стареть!
– А почему у нее нет детей? – спросил он. – Раз ей скоро тридцать.
– Нета и дети? Ты шутишь? – удивленно посмотрела на него Катя.
– Интересно, она по своему мужу так же убивается, как по своему возрасту? – не удержался Аркадий.
Катя вспыхнула и замолчала. Видимо, эта тема была в их маленькой семье запретной.
– Мне надо каждый день заниматься, – словно извиняясь, сказала она после довольно долгой паузы. – Вам… Тебе не будет это мешать?
– Базаров к музыке не очень, особенно к классической, но после этой ночи, я думаю, ему на все наплевать. – Поймав Катин удивленный взгляд, Аркадий пояснил: – Они с твоей сестрой, как бы это сказать? Ага! Пара!
– А… – ему показалось, что Катя обрадовалась. – А ты? Как ты относишься к классической музыке? – тихо спросила она.
– А черт ее знает! Нет, в детстве меня, конечно, водили в Большой концертный, имени Чайковского. И в музыкальный театр. Вроде бы у меня даже слух есть, – он вздохнул. – Наверное, это здорово: играть на скрипке.
– Спасибо, – еще тише сказала Катя. И Аркадию отчего-то это было приятно.
Продукты в магазине выбирала Катя, чувствовалось, что у нее в этом деле огромный опыт.
– Эти конфетки очень любит тетя, – сказала она, убирая в сумку пакет весом не меньше килограмма. – Она их ест, как семечки. – И озабоченно сказала: – В доме мужчины, надо приготовить мясо. И первое.
Она говорила это совсем как взрослая: в доме мужчины. Аркадий невольно почувствовал умиление. И даже разозлился на Нету: спихнула все на младшую сестру! А саму только морщины заботят. Вернее, перспектива их появления в недалеком будущем.