Отцы-основатели. Весь Саймак - 8.Театр теней
Шрифт:
— У меня ни малейшего шанса. Я никому не уступил дорогу.
ИЗГОРОДЬ
Он спустился по лестнице и на секунду остановился, давая глазам привыкнуть к полутьме.
Рядом с высокими бокалами на подносе прошел робот-официант.
— Добрый день, мистер Крейг.
— Здравствуй, Герман.
— Не хотите ли чего-нибудь, сэр?
— Нет, спасибо. Я пойду.
Крейг на цыпочках пересек помещение и неожиданно для себя
Аппарат стоял в углу, и, как rice здесь, это был почти бесшумный аппарат. Лента выходила из прорези и спускалась в корзину; за корзиной следили и вовремя опустошали, так что лента никогда-никогда не падала на ковер.
Он поднял ленту, быстро перебирая пальцами, пробежал ее до буквы К, а затем стал читать внимательнее.
«Кокс — 108,5; Колфилд — 92; Коттон — 97; Кратчфилд — 111,5; Крейг — 75…
Крейг — 75!
Вчера было 78, 81 позавчера и 83 третьего дня. А месяц назад было 96,5 и год назад — 120».
Все еще сжимая ленту в руках, он оглядел темную комнату. Вот над спинкой кресла виднеется лысая голова, вот вьется дымок невидимой сигареты. Кто-то сидит лицом к Крейгу, но почти неразличим, сливаясь с креслом; блестят только черные ботинки, светятся белоснежная рубашка и укрывающая лицо газета.
Крейг медленно повернул голову и, внезапно слабея, увидел, что кто-то занял его кресло, третье от камина. Месяц назад этого бы не было, год назад это было бы немыслимо. Тогда его индекс удовлетворенности был высоким.
Но они знали, что он катится вниз. Они видели ленту и, несомненно, обсуждали это. И презирали его, несмотря на сладкие речи.
— Бедняга Крейг. Славный парень. И такой молодой,— говорили они с самодовольным превосходством, абсолютно уверенные, что уж с ними-то ничего подобного не произойдет.
Советник был добрым и внимательным, и Крейг сразу понял, что он любит свою работу и вполне удовлетворен.
— Семьдесят пять…— повторил советник,— Не очень-то хорошо.
— Да,— согласился Крейг.
— Вы чем-нибудь занимаетесь? — Отшлифованная профессиональная улыбка давала понять, что он в этом совершенно уверен, но спрашивает по долгу службы,— О, в высшей степени интересный предмет. Я знавал нескольких джентльменов, страстно увлеченных историей.
— Я специализируюсь,— сказал Крейг,— на изучении одного акра.
— Одного акра? — переспросил советник, совершенно не удивленный,— Я не вполне…
— Истории одного акра,— объяснил Крейг.— Надо прослеживать ее вдаль, час за часом, день за днем, по темповизору, регистрировать детально все события, все, что случилось на этом акре, с соответствующими замечаниями и комментариями.
— Чрезвычайно интересное занятие, мистер Крейг. Ну и как, нашли вы что-нибудь особенное на своем… акре?
— Я проследил за ростом деревьев. В обратную сторону. Вы понимаете? От стареющих гигантов до ростков; от ростков до семян. Хитрая штука, это обратное слежение. Сначала сильно сбивает с толку, но потом привыкаешь. Клянусь, даже думать начинаешь в обратную сторону… Кроме того, я веду историю гнезд и самих птиц. И цветов, разумеется. Регистрирую погоду. У меня неплохой обзор погоды за последние пару тысяч лет.
— Как интересно,— заметил советник.
— Было и убийство,— продолжал Крейг,— Но оно произошло за пределами акра, и я не могу включать его в свое исследование. Убийца после преступления пробежал по моей территории.
— Убийца, мистер Крейг?
— Совершенно верно. Понимаете, один человек убил другого.
— Ужасно. Что-нибудь еще?
— Пока нет,— ответил Крейг,— Хотя есть кое-какие надежды. Я нашел старые развалины.
— Зданий?
— Да. Я стремлюсь дойти до тех времен, когда они еще не были развалинами. Не исключено, что в них жили люди.
— А вы поторопитесь немного,— предложил советник.— Пройдите этот участок побыстрее.
Крейг покачал головой:
— Чтобы исследование не утратило своей ценности, надо регистрировать все детали. Я не могу перескочить через них, чтобы скорее добраться до интересного.
Советник изобразил сочувствие.
— В высшей степени интересное занятие,— сказал он.— Я просто не представляю, почему ваш индекс падает.
— Я осознал,— проговорил Крейг,— что всем все равно. Я вложу в исследование годы труда, опубликую результаты, несколько экземпляров раздам друзьям и знакомым, и они будут благодарить меня, потом поставят книгу на полку и никогда не откроют. Я разошлю свой труд в библиотеки, но, вы знаете, сейчас никто туда не ходит. Я буду единственным, кто когда– либо прочтет эту книгу.
— Но, мистер Крейг,— заметил советник,— есть масса людей, которые находятся в таком же положении. И все они сравнительно счастливы.
— Я говорил себе это,— признался Крейг,— Не помогает.
— Давайте сейчас не будем вдаваться в подробности, а обсудим главное. Скажите, мистер Крейг, вы совершенно уверены, что не можете более быть счастливы, занимаясь своим акром?
— Да,— произнес Крейг.— Уверен.
— А теперь, ни на минуту не допуская, что ваше заявление отвечает однозначно на наш вопрос, скажите мне: вы никогда не думали о другой возможности?
— О другой?
— Конечно. Я знаю некоторых джентльменов, которые сменили свои занятия и с тех пор чувствуют себя превосходно.
— Нет,— признался Крейг,— Даже не представляю, чем можно еще заняться.
— Ну, например, наблюдать за змеями,— предложил советник.
— Нет,— убежденно сказал Крейг.
— Или коллекционировать марки. Или вязать. Многие джентльмены вяжут и находят это весьма приятным и успокаивающим.
— Я не хочу вязать.