Отдам в хорошие руки, или Как наверняка попасть в черный список нянь

Коноваленко Нелля

Сегодня Мила переворачивалась со спины на живот, причем по собственной инициативе.

Купили круг для плавания, который одевается вокруг шеи. Мила бесстрашно плавает в круге, кувыркается в воде с живота на спину. Я научилась погружать Милу в воду, и она ныряет, как взрослая: задерживает дыхание и – нырок в воду. Я ныряю точно также.

Плавали с большим успехом – Мила надолго задерживает дыхание и проплывает по всей длине ванны. Пока мы с Милой плавали в ванне, прилетел папа. Верный себе, он бесцеремонно вошел в ванную с вопросом: «Чем вы тут занимаетесь?». Я объяснила, что мы плаваем в ванне, и попросила его прикрыть дверь, потому что дует. Когда мы закончили плавать и я положила Милу на столик, папа вошел в ванную комнату, взял Милу на руки и, прикрывая от меня, пошел прочь, будто боялся, что я наврежу.

«Оставьте ребенка, Вы простудите его!» – заявила я, но папа был уверен, что своей любовью он принесет лишь пользу. Позднее я пришла к заключению, что любви много не бывает и любовью испортить нельзя. Милу облизывали все, начиная от бабушки и заканчивая Артемом. Мила росла совершенно неиспорченным ребенком.

В оставшиеся 3 часа моей работы папа устроил тотальную слежку за моими действиями.

Он поинтересовался, с каким интервалом Мила кушает и что означает сыпь на ее теле: это диатез или результат наших неправильных действий? А может быть, мы просто перегреваем ее и это потничка? Я, как могла, объяснила папе, что могла, а потом одела Милу и отправилась с ней гулять, преследуя свой интерес – удалиться от папы, но попросила его помочь мне снять коляску с террасы, приобщив тем самым его к прогулке. Папа проинспектировал меня, не рано ли я веду ребенка гулять после ванны? Очевидно, мои доводы показались ему убедительными, и он отпустил меня с миром.

Подолгу гуляем. Я обнаружила много нарядов для Милы и наряжаю ее – доигрываю свои игры в куклы. Мила охотно и очень внимательно слушает все мои байки на прогулке, а заснув, сосредоточенно «всматривается» в сон.

Миле 3,5 месяца. Покормила ее смесью из бутылочки во время прогулки во дворе. Мила высосала всю смесь, я убираю бутылочку и кладу рядом. Мила следит за бутылочкой взглядом, потом вытягивается и пытается приподняться, чтобы посмотреть, где бутылочка.

Играю с Милой в игру «ставим лобик к лобику, бум тиада бум-бум» – касаемся лбами друг друга. Мила сама тянется головкой, чтобы сделать «бум», вся в диалоге, но проявляет все контактные моменты, лишь видя мое лицо. Она, как зеркало, мгновенно отражает мою любую мимику. На голос не реагирует. И если я разговариваю с ней вне визуального контакта, Мила в диалог не вступает. Будто глухая. Но она не глухая! Или это потому, что мы, люди, информацию извне получаем преимущественно благодаря зрению.

Хочется отметить, как Мила крепка, как хорошо держит головку и спинку, сидя на руках без поддержки спины. Она вся – как один тренированный мускул. Это результат плавания, нашей утренней зарядки и массажа. Сейчас это называется модными словами «раннее развитие», но, на мой взгляд, – это обычная физическая культура как составляющая общей человеческой культуры.

Хотя…Видела вчера Машку – полуторагодовалую барышню, которая растет и развивается во дворе рядом с родителями в то время, когда взрослые распивают пиво и выражают свои эмоции с использованием ненормативной лексики. Машка – очень самостоятельная, несет в руках упаковку сока, а также с достоинством несет нарядный ободок в волосах, пьет из трубочки; вся чистенькая, ни капли сока не проронила мимо рта. Всем своим видом Машка демонстрировала очень высокий уровень самодостаточности.

Но ведь я знаю ситуацию в этом доме, где живут три семьи и прабабушка в двух комнатах! Трутся тесно что ли? В такой тесноте все равно кому-нибудь под руку да попадешь… Вот и разовьешься, поневоле.

Приехала Лена на сеанс плавания. Мила спала. Пришлось разбудить и пойти плавать. Мила поплавала, поела, и на мои попытки уложить ее спать взбунтовалась. Она выгибалась, кричала, пиналась… Массаж животика ничего не дал. Я раздела ее и положила в гостиной на диван. Мила превратилась в ангела! И я поняла, что Мила просто хотела побыть одна! Мы, взрослые, по-своему трактуем сообщения ребенка, опираясь на собственный опыт и думая, что должны угадать желания ребенка и угодить ему исполнением их. Но Мила смогла донести до меня сообщение: «Оставьте меня в покое!» Она спокойно лежала на диване и рассматривала пирамидку, иногда касаясь ее рукой. Мила наслаждалась покоем и отсутствием назойливого внимания к себе. Я подошла поближе. Мила посмотрела в мою сторону, идентифицировала меня, улыбнулась и вновь занялась пирамидкой.

Младенцы обладают каким-то внеземным разумом,

это очень хорошо подмечено в фильмах с участием роботов, где роботы ведут себя более адекватно, нежели люди. Ведь дети – это прототипы роботов. Но дети, как ангелы, спускаются на Землю, и мы, взрослые, начинаем их портить, адаптируя к особенностям коммуникаций в условиях культурных и социальных отношений в разных странах на нашей планете. О, это невероятно болезненный процесс! Потому-то и считается, что первые пять лет – решающие в жизни ребенка. От того, как его проведут по этим годам взрослые, зависит его психическое здоровье. Ведь ему надо освоить речь, научиться очень многим навыкам, а главное – научиться лгать.

И если изначально речь возникла как средство коммуникации, то впоследствии речь превратилась в средство, позволяющее за словами скрывать истинность собственных намерений. А ну-ка попробуй прямой речью потребуй или попроси что-нибудь! Нет уж, фигушки! Нужно так заморочить голову взрослым, чтобы им некуда было отступать! А иначе ничего не получишь!

Почему-то взрослые люди считают, что научение ребенка действию нужно начинать с озвучивания предмета действия именем существительным. Они начинают давать имена всему, что нас окружает, знакомя ребенка с миром. Вот где корень зла! Ребенку дают предмет, называют его и смотрят, что он будет делать с ним. Как будто взрослые не знают действия, применимые к данному предмету. А скорее всего, взрослые больны с детства болезнью, которую передают детям. Вернее, двумя болезнями, это: первая – пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что, и вторая – выбрать дорогу на перепутье трех дорог.

Есть объект, и мы проговариваем его название – имя существительное. А уж действий с ним можно производить сколь угодно много. И тут можно хитрить и морочить голову окружению настолько, насколько позволяет произвол, которым владеет ребенок. Ведь никто не учит ребенка говорить, начиная с глагола, то есть жизнь свою начинать с действий, а не с размышлений о предмете действия.

И никто и никогда не задумывался о том, что ребенок начинает свою жизнь с действия, не зная имени и назначения предмета. Он просто взаимодействует с любым предметом, сначала облизав его, а потом применив сообразно своему пониманию. И тут мы начинаем называть предмет и учить ребенка, что с ним делать. А если бы мы шли путем ребенка в постижении мира, кто знает, как далеко бы мы ушли? Очевидно, что таков и был первоначальный замысел творца.

Господь сказал: Сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему (Быт. 1, 26), и дальше мы читаем: И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его (Быт.1, 27). О подобии уже ничего не говорится. В намерении две цели, а в реализации лишь одна. Поэтому общая святоотеческая мысль согласна в том, что образ – эта та данность, потенциал, который имеет каждый из нас. Подобие – это та цель, которой нам предстоит достичь. Лишь дети являют собой образ и подобие Божье.

Но взрослые начинают воспитанием портить ребенка. Ну как тут не начать хитрить, чтобы иметь возможность насладиться своей властью над взрослыми всласть? А пусть родители угадают тот самый глагол, который будет угоден ребенку. Зачастую дитя глумится над взрослыми для получения внимания к себе. Ведь «хитрить» и «лгать» – это тоже глаголы. Все это очень напоминает библейский сюжет искушения Евы Змеем посредством яблока. Ведь Ева могла сделать с яблоком все, что хотела. Но она по-детски сунула его в рот. Она не знала глаголов! Ведь «дурачить» и «думать» – это глаголы, как и «откусить». Но думать – это сознательное действие, а тащить все предметы в рот – это проявление рефлекса.