Отдам в хорошие руки, или Как наверняка попасть в черный список нянь
Шрифт:
Один из гастарбайтеров, Халил, сказал мне: «5 лет я здесь работаю, и за это время ничего не изменилось». Я поняла, что на мой век этой свалки хватит. Двор был под стать дому – какие-то тяжеловесные железобетонные арочные конструкции и ограждения дорожек в саду, яблони с притянутыми к низу ветками, росшие по правилам, теплицы, курятник рядом с патио, от которого невыносимо воняло, и тут же спортивная площадка. На мой вопрос: «А курятник нельзя было отнести в укромное место?» Лена ответила: «Пусть дети будут ближе к природе». Оба родителя с восторгом рассказывали о том, что Семен на уроке на вопрос о домашних животных перечислил
Главным архитектором и дизайнером этого безобразия была мама Лена. Но это было еще не самое страшное. Мне полагалась еда на пару порядков ниже по стоимости (причем качество всех продуктов тщательно контролировалось), чем для членов семьи. Например: семья ела сыр стоимостью 1600 рублей за килограмм, мне покупался сыр стоимостью 500 рублей за килограмм, аналогично покупался творог, масло, сметана, кофе и т.д. Семья питалась по правилам: утром строго каша, сваренная в пакетиках с вечера. Детям – с ягодами, предварительно размороженными в холодильнике, взрослым – без ничего.
Алисе еда готовилась из филе индейки на втором бульоне или из семги, предварительно размороженных в холодильнике. Упаси Бог разморозить вне холодильника или бросить продукт в кастрюлю замороженный! Это полное нарушение технологии и, как следствие, отрава. Все готовилось без соли. Затем разливалось порционно на 2-3 дня. Сахар и вообще сладкое в любом виде Алисе не позволялось.
Еще я должна была скормить Алисе четыре 200 граммовые упаковки молочных продуктов в день. А надо сказать, что при приеме меня на работу, семья жаловалась, что няня съедает детские кефиры. Я очень быстро поняла, почему она это делала. Это была очень трудная задача – затолкать в Алису 800 грамм в день кисломолочных продуктов помимо каши на завтрак, супа на обед и ужина. Вот няня и дурачила родителей, съедая кефир сама.
Хлеб в дом не покупался. В доме была хлебопечка, и я выпекала домашний хлеб. Это был удивительно вкусный хлеб, в продаже такого не было. Хлеб был любимой едой Алисы, но и его дозволялось в минимальном количестве, потому что хлеб был на дрожжах и вызывал брожение в желудке. Я думаю, что Алисе он нравился, потому что любой хлеб обладает сладким вкусом без кислинки. Все ягоды и фрукты имеют во вкусе кисловатую примесь. И только хлеб в рационе Алисы имел чистый сладкий привкус. Она буквально выпрашивала хлеб! Однажды я посмеялась, сказав Лене: «Скажи кому, что ребенок выпрашивает хлеб, не поверят!» Я ошибалась. Позднее я убедилась, что все дети любят хлеб и предпочитают его многим лакомствам. Не зря в народе существует такое уважительно-бережное отношение к хлебу – «Хлеб всему голова».
Однажды Алиса, увидев, что я ем купленный строго для меня сыр, попросила его, и я, по своей душевной простоте, дала ей кусочек. Лена, увидев это, буквально взорвалась: «Зачем вы кормите ее этой гадостью?» На что я ей ответила: «А я и не думала, что ты меня кормишь гадостью!».
Семью я в первый же день сразила сразу одним единственным поступком: я взяла Семена (30 кг весом), положила его себе на плечи и присела с ним 10 раз. Папа и мама были сражены наповал, а Семен свой эдипов комплекс решил в мою пользу. Он спросил: «Нина Георгиевна, а вы замужем?» Я ответила: «Нет. А что, ты хочешь на мне жениться?» «Да!» – просиял Семен.
Алиса была удивительно благодарным ребенком; она впитывала в себя все,
День мой начинался так: утром меня поднимал Семен в 7.30, а иногда и в 7.00 часов, когда просыпалась Алиса (вместо положенных 9.00). Она стояла в кроватке и ждала меня, называя Нилой Гийоновной. Мама Лена спала. Папа отвозил Семена в школу в Москву. Я занималась Алисой: сажала ее на горшок, чистила зубы, умывала, кормила. Папа приезжал домой и занимался строительством бассейна во дворе, мама еще спала.
Мы с Алисой очень много гуляли, и я старалась рассказать ей о том, что мы видим, как это пахнет, что мы слышим, какие на ощупь разные предметы и так далее. Была осень, когда полевые цветы особенно красивы, отдавая свои последние краски, или это я воспринимала их так, зная, что долгое время поля будут пусты. Я собирала огромные букеты, а Алиса мне помогала. Мы любовались мухоморами, собирали боярышник, калину и черноплодную рябину, знакомились с козами, коровами, паучками-водомерками в ближайшем ручье, находили слизней под камнями. Жгли костер на берегу озера.
Однажды зашли на соседний участок, где были приготовлены ямы под посадку деревьев, и я предложила Алисе представить себя деревом, которое будет расти здесь, и пожить его жизнью. Алиса была мала для подобных фантазий, но она была податлива, как пластилин, и охотно внимала мне в моих рассказах. Мы воображали себя деревьями и разговаривали с солнышком, ветром, облаками, дождем, птичками, цикадами, бабочками, девочками и мальчиками, которые могли бы проходить здесь.
На все жизненные ситуации я предлагала Алисе несколько вариантов общения, например, при встрече с кем-либо можно приветствовать: «Добрый день; Здравствуйте, как поживаете?, Как Ваши дела?» – и так далее. Алиса впитывала все.
Каждый день приходилось решать проблему выбора: у Алисы была большая собака, которую она сажала в коляску и брала на прогулки. Я ей предоставляла выбор: если ты берешь собаку, то везешь коляску сама. Алиса, верная детской прямолинейности и отсутствию предвидения, брала коляску и везла собаку. Несколько шагов. Потом начинала капризничать: «Не повезу». Я находила какие-то слова убеждения, и Алиса везла собаку до ручья по неровному полю и узкой тропинке в траве. Дальше с собакой было сложно гулять – нам предстояло перейти ручей по узкой доске, что Алиса научилась делать очень успешно. В 2,5 года она сама, без моей опеки, переходила по доске шириной всего лишь 20 см! Иногда приседала на середине ручья и рассматривала внизу паучков-водомерок. Я вела себя спокойно, стараясь не грузить Алису своими страхами. Мы оставляли собаку у ручья, переходили его и шли дальше к детской площадке, где Алиса играла и развлекалась, а я могла заниматься своими физическими упражнениями.
Когда мы возвращались домой, приходилось везти собаку назад. Назад Алиса шла, конечно, уставшая, но я не делала ей поблажки, и Алисе приходилось самой везти собаку. И вот как она компенсировала свою усталость: Алиса везла собаку по полю, то есть проходила самую тяжелую часть пути и, выйдя на дорогу, поворачивала коляску собачьей мордой кверху со словами: «Собака, смотри, какое небо!» Она думала, что собака устала так же, как и она, и предлагала ей утешение. Эту фразу я часто говорила ей, когда Алиса жаловалась на усталость.