Отдам в хорошие руки, или Как наверняка попасть в черный список нянь

Коноваленко Нелля

Научные исследования показывают, что за все время существования homo sapiens в людях, а также в понимании ими счастья мало что изменилось, кроме одного: если понимать счастье как освоенную и присвоенную эмоцию, то можно сказать, что каждая семья выработала свой собственный алгоритм счастья, вопреки мнению Льва Николаевича.

К такому выводу я пришла, работая няней с проживанием в семье в разных семьях. Наблюдая за отношениями членов семьи между собой, а также видя приемы воспитания детей, я поняла, насколько разнородным может быть и счастье, и несчастье в одной и той же семье. Причем категории счастья и несчастья сугубо индивидуальны для каждого члена семьи, как зубные

щетки. Нет никакого общего семейного счастья. Несчастье бывает общим в случае пожара, землетрясения, наводнения или войны. Зачастую же ситуация счастья для одного члена семьи является несчастьем для другого члена семьи. И наоборот. Понятно, что эти наблюдения и вынесенные из них суждения сугубо индивидуальны. Но я и не претендую на незыблемость собственных выводов. Это всего лишь попытка как-то расшифровать увиденные мной картинки семейной жизни, опираясь на собственный субъективный опыт.

Обратимся к примерам из моей практики.

В начале октября этого года я обратилась в одно московское агентство по подбору домашнего персонала с предложением своих услуг няни. Юля – руководитель агентства – спросила: приходилось ли мне работать в семьях известных людей? В прошлом году я уже работала в одной очень богатой семье, хорошо известной в моем городе. Юля зачла мне этот опыт и пригласила на встречу с потенциальным работодателем. А работодателем была известная фигуристка: двукратная олимпийская чемпионка и многократная чемпионка Европы и мира – Альбина Тоцкая. Юля напутствовала меня: «Ничего страшного. В этой семье очень любят читать. Посмотрите, какие книжки читают детям в 2 года, какие – в 5 лет. Подготовьтесь – время у Вас есть».

Встреча была назначена через два дня. На встречу с потенциальными нянями приехала бабушка Наташа – мама Альбины. Она очень нервничала, потому что оставила детей с няней, которой не доверяла. Юле она сказала, что если бы не ее болезнь, она бы сама занималась детьми.

Мое общение с Наташей длилась не более 10 минут. Надо сказать, что Юля пригласила меня первой. Как опытный менеджер, Юля преподносила свой товар, используя некоторые психологические приемы.

ЭФФЕКТ ПЕРВОГО ВПЕЧАТЛЕНИЯ – влияние мнения о человеке, которое сформировалось у субъекта в первые минуты при первой встрече, на дальнейшую оценку деятельности и личности этого человека, а также на последующий выбор.

Из психологии мы знаем, что, как правило, запоминается первое впечатление и последнее. Юля имела виды на меня: ей хотелось угодить Наташе. Надо сказать, что я «выглядела» достаточно хорошо на уровне остальных претенденток: у меня было два университетских диплома, причем второе образование – психологическое; а также два ценных свидетельства: первое – курсы классического массажа, второе – курсы английского языка. Поэтому Юля меня продвигала. Этот факт говорит только о том, что в Москве ситуация с выбором няни достаточно сложная – на эту работу идут лишь приезжие из российской провинции или из бывших союзных республик некогда существовавшей страны под названием СССР. Выбирать было не из кого. Вот и выкручиваются руководители кадровых агентств по подбору домашнего персонала, позиционируя своих потенциальных нянь как высококлассных, хотя берут их с улицы. То есть предлагают тех людей, которые сами приходят в агентства в расчете на трудоустройство.

Со своим пакетом документов я могла бы найти более достойную работу, не будь мне на тот момент 58 лет. Надо сказать, что в провинциальных городах

выбрать няню намного проще: здесь нянь, детских массажистов, тренеров по плаванию младенцев и прочих специалистов «передают из рук в руки». Работает «сарафанное радио». В столичных городах, ввиду большей разобщенности населения и большого количества приезжих, этого нет. Поэтому работодатели слепо полагаются лишь на агентства по найму домашнего персонала. А агентства, рискуя своей репутацией, работают с теми нянями, которые случайно заворачивают в их двери.

В процессе общения со мной Наташу больше всего волновал тот факт, что дети дерутся: «Что делать?» – спросила она. Я знала только один ответ: «Надо отвлечь детей, чтобы переключить их внимание». Позднее, когда я уже работала в семье, Наташа сказала, что никто из претенденток не предложил ей отвлечь детей в ситуации их конфликта. Наташа услышала эти волшебные слова только от меня. Скорее всего, Наташа знала об этом, но не знала, как это выглядит в действии. Это было решающим моментом в выборе Наташи, но опять же по совету Юли.

Надо сказать, что я очаровалась Наташей еще в агентстве. Во всем облике и действиях Наташи читалась решимость сложить свою жизнь на алтарь служения во благо дочери и внукам, и эта добровольная жертвенность была возведена ею же в добродетель. Причем и «благо», и «добродетель» должны были быть понимаемы всеми по-Наташиному. Как все в ее доме. Я вдруг увидела «своего» человека, несущего щедрой рукой всем некие блага, но живущего по правилу: «Я сказала!», потому что только Наташа знала, откуда берутся эти блага. И это понятно – Наташа своими стараниями вырастила олимпийскую чемпионку, и лишь она знала цену чемпионства. Для меня же самым главным было то, что Наташа выбрала меня из шести кандидаток. Это было очень приятно. Впоследствии я поняла, что Наташин «язык», то есть все, что она говорит, требует, делает и транслирует в свое окружение, не имеет ни логики, ни сколько-нибудь здравого смысла и основания. Вопреки мнению А. Экзюпери: «Чтобы приказы выполнялись, они должны быть разумны», – так сказал генерал в «Маленьком принце».

У Альбины было двое детей: Варе на данный момент было неполных 2 года, Артему – 5 лет. Я никогда не задавалась вопросом, почему бабушка, а не мама ищет няню, это как-то подразумевалось само собой, как и весь остальной уклад в семье: «функциональной мамой» и главой семьи была бабушка Наташа. Вербально Наташа подтверждала это фразами типа «Зато мой ребенок при мне!», имея в виду Альбину, и «Я все свои деньги трачу на внуков!»

«Ребенку» на тот момент было 35 лет. В доме был еще один «ребенок» – Сережа сорока лет, юридический муж Альбины и отец детей, а в Москве жил «первый ребенок» Наташи – муж Эдик 72 лет. Он появлялся в субботу в деревне под Москвой, где в загородном доме жила Наташа с внуками и зятем, получал свою дозу «пиздюлей» от Наташи, много и истерично кричал какие-то заботливые постулаты типа: «Варька, не лезь на стул! Ты же сломаешь себе шею и будешь уродом на всю жизнь!», выпрашивал у Наташи конфетку к чаю или рюмочку «чего-нибудь выпить», на что Наташа всегда отвечала: «А что ты туда поставил, чтобы выпить?» В воскресенье Эдик уезжал обратно в Москву. В свои 72 года Эдик был шумный и непосредственный, как невоспитанный ребенок, и Наташа постоянно его одергивала и ставила на место. Эти жизнерадостные всплески Эдика и тычки Наташи и составляли суть их общения. Эдик, зная, что не получит ни одного теплого слова ни от Наташи, ни от внуков, ни от зятя, находил какое-то мазохистское удовлетворение в том потоке брани, который Наташа изливала на него.

Конец ознакомительного фрагмента.