Шрифт:
Глава 1
Ольга стояла над распростертым телом мужа. Из раны в его спине медленно растекалась ярко-красная лужица. В руках женщины был окровавленный нож…
Нет, не так.
Она в ужасе смотрела на зажатую в руке статуэтку, подаренную им на свадьбу друзьями. А перед ней в нелепой застывшей позе лежал муж. Из раны на его голове струилась кровь…
Неосуществимо!
— Сколько я буду должна? Только обязательно с доказательствами. И как можно скорее, — Оля протянула человеку в черной ветровке с капюшоном фотографию
Стоя у окна и перебирая фантастические варианты, Ольга вздрогнула от резких слов Дениса.
— Ты меня уже достала своей ревностью. — Денис бросил на стул куртку и, не раздеваясь грохнулся на постель. От него пахло чем-то чужим, враждебным и неприятным. Это были терпкие духи в тандеме с сигаретным и винным амбре.
Оля отвернулась от него, слеза тихонько скатилась по щеке. Она сжала зубы, решив больше не скандалить. Сдерживаться было сложно, но она старалась не нагнетать и без того взрывоопасную обстановку.
Загулы Дениса ужасно надоели. Он возвращался домой злой, агрессивный, молчаливый. Сказать, что он пил, было нельзя. Так, под хмельком. Но это было постоянно и уже становилось невыносимым.
Порой ей казалось, что ее нервы больше не выдержат этой пытки. В такие минуты ее разбушевавшееся воображение рисовало ей жуткие картины. Она видела себя в роли убийцы то с окровавленным ножом в руках, то со статуэткой, подаренной друзьями им на свадьбу. Доходило до того, что она думала, где найти киллера, чтобы заказать мужа.
В реальности все больше молчала. Не хотела нарываться на равнодушие, а порой и откровенную грубость.
Лежа с мужем в одной постели и стараясь не касаться его, она вспоминала страстные ночи, полные нежности, ласки и всепоглощающего желания. Куда все это делось? Что произошло с ними? Ведь они любили друг друга и были счастливы. От их взаимной любви родилась дочка, Сонечка.
Оба в ней души не чаяли. Даже сейчас, когда они стали чужими, Денис обожал дочь. Баловал ее. Часами возился с ней в те редкие дни, когда бывал дома. Но чаще он пропадал по два, а то и три дня — где, с кем? Не рассказывал. Она и не спрашивала.
Семьи не стало. Каждый жил своей жизнью. И единственным звеном, которое все еще удерживало их от решительного шага была Соня. Сонюшка — их уже не совсем маленькая дочь.
Мысли о дочери болью отдавались в сердце. Ей скоро семь лет. Она все видит, все понимает. Во время их ссор с мужем старается уйти в свою комнату. Видимо, ей тяжело принять чью-то сторону.
***
Денису тоже не спалось. Он мысленно ругал себя за несдержанность и грубость. Понимал, что был не прав. Что так больше продолжаться не может.
— Что же с нами происходит? Откуда это недоверие? Почему Оля из нежной и любящей жены превратилась в вечно недовольную, сварливую тетку, подозревающую меня во всех грехах?
И вот ведь что обидно: все ее обвинения не имеют под собой никаких доказательств.
Одно правда — домой приходить не хочется. Вот и зависаю с друзьями.
Денис встал, вышел на балкон — покурить.
Осенний вечер был на удивление теплым. Навевал грустные мысли об их отношениях, не сложившихся по каким-то неизвестным причинам. По глупости, по равнодушию, по недоразумению.
— Может быть, сесть, поговорить? Глядишь, все наладится. Вряд ли. Мы так далеко зашли в своей ненависти, что разговорами ситуацию не исправишь.
Выпивать с друзьями я могу бросить. Это не сложно. Зарабатывать? Так я и без того обеспечиваю семью. У меня хорошо налаженный бизнес — сеть авторемонтных мастерских. Чего ей еще надо?
Денис в сердцах махнул рукой и, в очередной раз отчаявшись помириться с женой, молча лег спать.
***
Тяжелее всех было Сонечке. Она не до конца понимала, что происходит с родителями. С замиранием сердца прислушивалась к их ссорам:
— Только бы папа не ушел, хлопнув дверью, как было под Новый год. Мама тогда месяц плакала. Обнимала меня и опять плакала.
Соня утешала маму, но попытки примирить ее со случившимся были безрезультатны.
— Сонюшка, ты понимаешь, он просто не хочет жить с нами. Что я могу сделать?
После этого Соня замкнулась. Она не знала, о чем говорить с мамой, как убедить папу вернуться к ним. Да и вправе ли она диктовать что-то родителям. Они ведь взрослые, сами разберутся, как бывало говаривала бабушка Нюра. А когда ее не стало, приехала бабушка Валя.
Ее приезд ничего не изменил. Наоборот, все стало еще хуже.
Сонечка, сидя в своей комнате, слышала, как она отчитывает свою дочь за упрямство и гонор. Что такое «гонор» Соня не знала. Но думала, что это что-то очень нехорошее. Правда, никак не могла себе представить, что мамулька может быть плохой по отношению к папе.
Разговоры бабушки Вали с мамой заканчивались слезами. Мама запиралась в ванной и включала воду. Соня знала, что так она старается скрыть от всех свои опухшие от слез глаза. А бабушка, оставшись на кухне одна, то и дело вытирала лицо платочком.
Сонечка сидела в своей комнате тихо, как мышка. Она не знала, кого жалеть, не понимала, кто прав, а кто виноват.
Она уже умела читать и писать. И часто на листочках со своими рисунками писала заветные слова: «Мапа, папа, я — дружная семья». Эту фразу она запомнила из какого-то фильма и потом то проговаривала ее про себя, то дополняла ими свои рисунки, героями которых были ее родители и она сама.
Глава 2
Райка сидела на скамейке перед домом и беспечно болтала ногами. Эти редкие минуты отдыха после школы и перед возвращением домой были самыми приятными. Омрачало их только ожидание окрика матери из окна. Это было неизбежно. И сколько бы она не напрягалась в этом ожидании, голос всегда заставлял ее вздрагивать.