Отдам в хорошие руки
Шрифт:
Хочу встречать мужа с работы. Готовить ему завтрак и заботиться о ребенке — девочке или мальчике. Что в принципе не имеет никакого значения. Главное, чтобы все это было…
Думаешь я всегда была такой сильной и уверенной в себе? Моя самодостаточность и непробиваемость — только ширма, за которой я прячу весь ужас своей неустроенной жизни. Весь кошмар, преследующий меня, когда я остаюсь одна в пустой квартире.
Нет, я не всегда одна. Два раза в неделю, точно по расписанию меня навещает Валера… Ты его знаешь.
— Загорский? Тот самый?
— Ну да. Он самый. Все девчонки курса сходили по нему с ума. А он из всех выбрал меня… Я была тогда самой счастливой, ведь на меня обратил внимание сам Загорский.
Наш роман начался еще на третьем курсе. Самое печальное то, что он был женат. И у него на тот момент была беременная жена. Поэтому он просил держать наши взаимоотношения в строжайшем секрете.
Он снял мне квартиру, и я посчитала этот жест гарантией его серьезных намерений. Валерий обещал, что вот-вот разведется с женой.
Но шли годы. Он не мог оставить жену с маленьким ребенком. Потом появился второй малыш. А я все ждала. И все надеялась.
Я любила его. Любила до остановки дыхания, когда он открывал дверь нашей съемной квартиры. И готова была ждать годы.
Так продолжалось, пока я не забеременела. Загорский был в шоке: дома жена с двумя маленькими детьми, здесь я со своим твердым решением родить ребенка…
Конечно же, он уговорил меня прервать беременность. Чего не сделаешь ради любимого… — Дарья помолчала, устремив печальный взгляд вдаль.
— Господи! Оленька, ты даже не представляешь, какая ты счастливая! У тебя есть все, о чем я мечтала все эти годы.
Тебе не понять, как это каждый вечер ложиться в одинокую холодную постель и мечтать о том дне, когда бессмысленное ожидание счастья закончится. Когда не надо будет скрывать свои чувства и раскрепощаться только в те несколько часов, которые он может посвятить мне.
Если бы ты знала, как мне все это надоело! Но я ценю даже эти мгновения, проведенные с ним вместе. А дальше, до новой встречи вспоминаю его горячие объятия, его страстные поцелуи, его голос, обещающий любить меня вечно…
— Даша, разве ничего нельзя изменить? — Оля задала свой вопрос шепотом, словно боясь вспугнуть исповедальные воспоминания подруги.
— Почему же нельзя? Можно. Только для этого надо раз и навсегда расстаться с Загорским. Но на это у меня духа не хватает. А ведь все считают меня сильной женщиной. Вот и ты не исключение.
По щекам сильной женщины обильно текли слезы. Оля дотронулась до руки подруги:
— Прости, я заставила тебя пережить все снова.
— Нет, ничего. Когда-то надо выговориться. Это ты прости меня. Пытаюсь давать тебе советы, а сама даже в своей жизни не могу разобраться.
Знаешь, чего мне хочется больше всего? Родить ребеночка… Но даже в этом мне отказано. Ошибка молодости…
Глава 14
Ольга была ошеломлена рассказом подруги. Всегда такая общительная, участливая, даже несколько самоуверенная, с неким налетом превосходства над другими, Даша оказалась глубоко несчастной женщиной.
Без семьи и детей, без счастливой влюбленности. Встречи по графику, отсутствие надежды на что-то более конкретное в отношениях. И это одиночество, исподтишка подтачивающее душу…
Слезы, обнажившие всю безысходность ситуации, вызвали у Оли бурю возмущения к Загорскому:
— Да что он себе позволяет! Ведь он губит тебя, прикрываясь заверениями в вечной любви. А сам просто удобно устроился: жена, дети, любовница. Даша, как ты можешь терпеть такое?! Я потрясена твоим долготерпением. Это как же надо любить человека, чтобы позволять ему подобное в течение стольких лет?
А он-то тоже хорош! Небось, дома все в шоколаде: сюси-пуси и ляси-масяси. Главное, чтобы все было шито-крыто!
Даша, у меня просто не хватает слов для возмущения. Этому надо положить конец. Ты что вообще себя не уважаешь?!
— Оленька, я люблю этого человека. До самоотрицания, до умопомрачения, до плотских мурашек при его прикосновении ко мне. Самобичевание тоже постоянно присутствует, но оно бессильно перед любым проявлением его внимания.
Единственное, от чего я не могу избавиться, — это патологическое желание родить ребенка. Родить от любого свободного или даже несвободного самца. Правда, у меня вряд ли получится. Ведь после прерывания беременности мы никак не предохраняемся, и — ничего.
— Ахаха! Ты же сама врач, и должна знать, что кроме близости должно быть еще и обоюдное желание для зачатия.
— Ну ты загнула! А ничего, что рождение 15 процентов детей, особенно нежеланных, — результат незапланированной беременности.
— Не буду с тобой спорить. Я ляпнула, не подумав. Но есть же другие методы. Тебе ли о них не знать.
— Все так. Только, во-первых, Загорский категорически против детей…
— Кто бы сомневался!
— Во-вторых, я не собираюсь прибегать к обману и тем более изменять ему.
— А в-третьих?
— В-третьих?.. Оля, давай сменим тему. Я устала. И, как ни странно, мне уже хочется домой, в свое одинокое жилище. Там у меня надежда на новую встречу. Признаю, это сродни зависимости. Но я ничего не могу с собой поделать.
— А что если к Лизавете? — Оля вдруг загорелось.
— Ты чего? Меня «отсушивать» или Валерия присушивать?!
— Ни то, ни другое. Надо провести отговор, чтобы «отсушить» его от семьи.
— Оля, у тебя с головой все в порядке? Опять твои бредовые идеи. Не для себя, так хоть для кого-нибудь. Не будет никакой Лизаветы в моих отношениях. Заруби себе это на своем прелестном носике. И вообще, я пойду.