Отданная Душа

Винсент Рэйчел

Но помимо физической боли, из-за сдерживаемой песни для души Софи, я интенсивночувствовала потерю своей кузины, хотя Ж нец еще на забрал ее. Это было похоже на то, словно я смотрю на собственную руку, положенную на плаху, зная, что дровосек идет за ней. Зная, что я никогда не верну ее обратно. И не важно, что мы никогда не были близки. Я не влюблена в свои ноги, но не хочу их терять.

— Мама? — пискнулаСофи, перенося свой вес с одной стороны на другую, пока обнимала себя. — Что происходит?

— Не волнуйся,

дорогая, — сказалтетя Вэл, проходя на середину ковра, ее взгляд повсюду бродил, как у наркомана.— Я не позволю ей взять тебя.— Она замолчала, даже не взглянув на дочь, и откинула голову назад,светлые волныпадали по спине каскадом вниз, доходя почти до талии. — Мардж! — Закричала она, и я вздрогнула. Мои руки сжали ручки кресла, пока я пыталась восстановить контроль после того, как почти потеряла его.— Я знаю, что ты здесь, Мардж!

Мардж? Я не говорила тете Вэл о наблюдающем за нами Жнеце, и что это былаженщина. Я даже не зналаимени этого Жнеца. До сих пор.

И вдруг я поняла. Тетя Вэл знала имя Жнеца, потому что она наняла ее.

Нет! Отрицание и опустошение охватили меня. Я не могла в это поверить. Тетя Вэлединственная мать , которую я знала в течение последних тринадцати лет. Она любит меня, и, конечно, она любит Софи и дядю Брендона. Она никогда не пойдет на сделку с Жнецом, тем более на сделку с душами невинных.

Но употребление алкоголя, иэти вопросы... она все это время знала, почему умиралидевушки!

— Это не было частью сделки! — кричаламоя тетя, руки сжались в кулаки, дрожа то ли страха , то ли от гнева. Или то и другое вместе. — Покажи себя, ты трус! Ты не можешь сделать этого!

Но вот тут она была неправа.

ГЛАВА 21

Крик тети Вэл еще не затих в моих ушах, когда ноги Софиподкосились и она рухнула. Падая она ударилась затылком о край столика, с глухим стуком упав на пол, и кровь потекала с ее волос , окрашивания белый ковер.

Ни один из ее родителей не видел этого. Дядя Брендон одержимо сканировал гостинную, словно Жнец может скрываться за креслом или в одном из горшечных растений. Тетя Вэл попрежнему смотрела в потолок, вызывая Мардж появиться и объясниться.

Как будто Жнецы спускались с небес.

Но в тот момент Софи умерла, песня вырвалась из моего горла, и я чуть не задохнулась, пытаясь по привычке удержать ее.

Тетя Вэл заметила меня и обернулась, чтобы посмотреть на свою дочь.

— Нет!— Хак ричала она, до этого момента я никогда еще не слышала человеческого голоса такого близко к моему собственному визгу.

Она упала на колени.

— Проснись, Софи. — Она убрала свободные светлые локоныс лица своей дочери, ее пальцыбыли измазаны кровью. — Мардж, исправь это! Мы так не договаривались!

— Софи! — Дядя Брендон присоединился к своей жене , рядом с бездыханным телом

дочери, Нэш каки я был в ужасе, слишком потрясен, чтобы двигаться. Потом мой дядяпо смотрел на меня через плечо жены, но я не могла понять, чего он хочет. Я была слишком занята сдерживанием крика.

Нэш опустился на корточки у стула и взял мои руки, его взгляд с тихой силой и интенсивностьюпоймал мой .

— Выпусти его, — прошептал он.— Покажи нам ее души, чтобы мы могли направлять ее.

Так что я за пела для Софи.

Я пела для души ушедшей раньше времени. Для родителей потерявших дитя, и для девушки, которая никогда не зналакем она хотела бы стать. Для моейкузины , моей кровной сестры, чей острый язычок никогда не изменитсяс возрастом и опытом.

Когда я закричала, свет стал тусклее, хотя я не заметила разницы ни в одной лампочке. Вся комната была серой, как и тренажерный зал ранее, я нерешительно оглянула комнату, вдруг ужасная темнота и деформированные существа прячутся вокруг моего собственного дома.

Никого не было. Я ясно видела Преисподнюю, но было ... пусто, так или иначе.

Но еще больше обескураживало, что не было ни звука. Или, скорее, звук отсутствовал. В то время как я пела, я ничегоне слышала вокруг себя, как будто кто-то нажал кнопку отключения звука на пульте дистанционного управления. Несколько секунд, я даже себя не могла слышать, хотя из-за огня в моем горле и легких, знала ,что на самом деле я до сих пор кричу .

Нэш остался со мной, наши пальцы сплелись на ручке столового стула. Мой отецпросто стоял, уставившись на душу моей кузины, бледного, розового оттенка , парящую в нескольких футах над ее телом, подпрыгивающую, как воздушный змей привязанный к земле.

Ее душа парила выше, чем Эммы, и какая-то часть меня понимала, что это моя вина. Потому что Нэш подсказал мнеосвободить вопль для Софи.

Дядя Брендон стоял скрепко сжатыми по бокам руками, предплечья напряжены. Я не могла видеть его лица, но представляла себе , что он выглядит как Нэш, когда он руководил душой Эммы: красный и напряженной, и влажный от пота.

Тетя Вэл рухнула над дочерью, безутешноплача . Она была единственной в комнате, кто не мог видеть душу Софи, и некоторая далекая часть менясчитала это невыносимо трагическим.

Плечи дяди Брендона упали, и он повернулся ко мне в изнеможении.

— Держи ее, — сказал он одними губами, и я кивнула, все еще крича. Я хотела сделать все возможное, но мое горло все еще болело от пения песни Эммы, и я не была уверенна, как долго с могуеще у держивать Софи.

Дядя указал на моего отца. Я не расслышала, что он сказал, но суть была ясна: он не мог сделать это в одиночку. По некоторым причинам, он не мог сдвинуть с места душу своей дочери.

Мой отец кивнул, и они оба повернулись к Софи, работая вместе.