Отдать душу (сборник)
Шрифт:
– Ну что, милый, чего пялишься? Нравлюсь?
Лена услышала грохот, стремглав бросилась к мужу. Когда она вбежала в комнату, Валентин валялся на полу без сознания.
3
В течение недели Валентин под любым предлогом избегал страшной комнаты. Лене он ничего не говорил, боялся, что примет за сумасшедшего. А может, он действительно сошел с ума? Нет, не может быть. Он стоял у окна и смотрел на маленький город, это всегда успокаивало его, но не теперь. Внутри него копошились страхи,
– Валя, я в магазин схожу.
Он оторвался от окна, вышел в коридор. Лена надевала сапоги.
– Погоди, я с тобой.
– Ему мучительно не хотелось оставаться в квартире одному.
– Лучше пока пельмени свари. Для того чтобы сварить пельмени, обе руки не нужны. Кроме того, твои пальцы заживают, так что не сочти за труд, поставь водичку на плиту, а потом засыпь и вылови. Не так уж и трудно.
– Хорошо, - мертвым голосом отозвался Валентин.
– Не грусти, я скоро вернусь.
Дверь за ней захлопнулась. Валентин остался один. Он отправился на кухню, достал кастрюлю.
– Валюха!
– на этот раз голос был мужской. Приятный мужской голос. Это что-то новое.
Валентин дернулся, подскочил к крану, включил воду. Струя с шумом ударилась в дно кастрюли.
– Валюха! Иди, поговорим, - голос звучал издалека. Из дальней комнаты!
Валентин увеличил напор, вода зашумела сильнее.
– Милый, что ты там такое делаешь, что не можешь оторваться?
Кастрюля наполнилась, вода полилась через край.
– Валюха!
– Милый!
– Валентин Николаевич!
Валентин не хотел слышать ничего, кроме шума воды, но голоса стремились переорать.
– Не слышит, - уже тише сообщил грубый бас.
Валентин прислушался, но голосов уже не услышал. Он выключил кран, отлил излишек воды из кастрюли в раковину, вытер дно кастрюли и поставил ее на плиту. Прислушался. Тишина. ТИШИНА! Мать ее так. Валентин, стараясь ступать неслышно, прокрался к двери страшной комнаты, прильнул к ней ухом. Всё то же - тишина. Какое-то нездоровое любопытство проснулось в нем. Он знал, что пожалеет, чувствовал это каким-то шестым чувством, но рука толкнула дверь. Ничего не произошло.
Валентин вошел в комнату. Ничего, тишина и покой. Он развернулся, вздрогнул. Дверь была закрыта. Раздался мерзкий козлиный смешок. Валентин с силой дернул дверь на себя, но она не поддалась. Он нервно повернулся, затравленно забегал глазами по комнате. Дружный хор ударил по ушам:
– Сюрпри-и-из!!!
Валентин заткнул уши руками, со всех сторон несся оглушительный хохот. Потом смех стих. Валентин разжал ладони, опустил руки.
– Милый, ты что, не рад?
– знакомый непоседливый голосок.
– А с чего ему радоваться?
–
Валентин пригляделся - с полированной поверхности на него смотрело приятное моложавое лицо.
– А почему бы и не радоваться, - воспротивилась стенка.
– А чего радоваться, когда ты ему пальцы отдавила? Будь я на его месте, никогда бы тебе не простил.
– Правильно, - грубый бас со стороны дивана.
– Валентин Николаевич, а помните, как вы, нажрамшись, на мне отсыпались? Все бока мне отдавили, япона мама!
– Не выражайтесь, дорогой диван. Манеры у вас, фи!
– противный блеющий голос, дверь.
– Не тебе учить меня манерам, - грубо огрызнулся диван.
– Я все-таки лет на пятнадцать тебя постарше. А что вы стоите, Валентин Николаевич, присаживайтесь.
– Спасибо, я п-постою, - пролепетал Валентин.
– Ага!
– хриплый баритон со стороны кресла.
– Что я тебе говорил? Старый скрипучий маразматик! Не фига было пружинам волю давать. А ты молодец, Валь. Помнишь обиду. Но в ногах правды нет, садись.
Кресло сдвинулось с привычного места, Валентин отступил, ломанулся к двери, задергал ручку. Дверь не поддавалась. Послышался мерзкий смех, его подхватили со всех сторон.
– Отпусти его!
– вмешалась стенка. Смех оборвался, дверь распахнулась сама по себе.
– Иди, милый, иди.
Валентин пулей вылетел из комнаты. Ему вслед донесся женский голосок:
– Ну а вы чего развеселились, дурни? Справились? Э-эх, он же слабенький, а вы...
Валентин, не прислушиваясь, заперся в ванной.
* * *
Он не знал, сколько просидел на краю ванны, глядя на воду, струей падающую вниз, растекающуюся и скрывающуюся в дырке слива. Воду он включил, чтобы ничего не слышать, а кроме того, говорят, что текущая вода успокаивает. Ну конечно, не текущая из-под крана, но... А потом он плохо себе представлял, что может его сейчас успокоить.
В дверь постучали, Валентин не отреагировал, а только увеличил напор воды. Стук возобновился.
– Валя, Валечка, открой!
– это был голос Лены, такой родной.
Валентин выключил воду и открыл дверь. Лена бросилась к нему:
– Валя, Валечка, что стряслось, что с тобой?
– Не спрашивай, просто бежим!
– диким шепотом заговорил Валентин. Он схватил Лену за руку и потащил к двери.
– Что?
– Бежим, здесь нельзя оставаться.
Лена побледнела и отшатнулась:
– Валя, с тобой все в порядке? Что произошло?
– Вещи!
– Какие вещи?
– Мебель! Вещи! Они живые, они... они... ОНИ!
– Валя, ты что?!