Отдел «15-К»
Шрифт:
— А как та деревня называется-то? — поинтересовался у него дед — Много их тут, в округе.
Колька открыл рот, помедлил секунду и снова его закрыл. Он не помнил ее названия, как будто у него память стерли.
— Никак? — сочувственно поинтересовался дед — Забыл? Бывает. Ну — на нет и суда нет. А что, парень, нет ли у тебя с собой какой снеди?
— Есть — скинул с плеча рюкзак Колька, который никак не мог понять, как это он забыл такую простую вещь, как название населенного пункта — И чай в термосе есть.
— Чаю мне не надо — отказался дед, садясь на пенек,
Колька вручил деду большой бутерброд с колбасой, другой взял себе и присел рядом с ним, на еще один невесть откуда появившийся пень.
— Этого мне тоже не надо, благодарствую — дед снял с куска черного хлеба кругляши колбасы и отдал их Кольке — Я такого не употребляю. Да и тебе не советую.
Старичок ел вдумчиво, подставляя под кусок хлеба ладонь так, чтобы ни одна крошка не упала на землю. Глядя на него, Колька непроизвольно повторял его движения.
— Хороший ты парень — дед дожевал, высыпал крошки в рот и огладил бороденку — Потому скажу тебе вот что — не рви ты себе сердце. И ей — не рви. Не может волк с веженкой вместе бегать, разные они. Жизнь у них разная и судьба тоже. Да и те, кто рядом с вами, не поймут. У нее есть те, кто ее судьбу решают, да и твои начальники не одобрят такой твой выбор, ты же сам это знаешь.
— Так покою мне нет — неожиданно для себя поделился с дедом потаенным Колька — Думаю о ней. Все время.
— Так молодое, ретивое — хихикнул дед и шутливо погрозил парню пальцем — Я вот себя помню в твои годы, что ты!
— А как же тогда жить? — спросил у него Колька.
— Да вот так и живи — посерьезнел дед — Как людям жить положено. Человек ты, понимаешь, парень? Человек. Людское тебе и заповедано.
Колька усмехнулся. Легко сказать, да вот как сделать так, чтобы она не снилась, чтобы из мыслей ушла?
— Время — дед встал с пня — Все вылечит время, поверь.
— Кабы так — вздохнул Колька, тоже вставая.
— Ииии, парень, видел бы ты столько, сколько я — снова засмеялся старик — Не сомневался бы. Ну, спасибо тебе за хлеб, давно не ел. Правда, он какой-то невкусный стал, на муке экономят, что ли?
— И куда мне теперь идти? — Колька посмотрел на деда.
— Так вон туда — вытянул руку старик и Колька увидел тропинку, которой, конечно же, не было еще минуту назад — Иди себе по ней — и выйдешь куда нужно. Да, вот держи-ка еще.
Старик сунул руку в кусты, и вытащил из него приличных размеров корзину, сплетённую из коры и наполненную боровиками, крепкими, как на подбор, с коричневыми шляпками.
— А то что же такое выйдет? — протянул он корзину Кольке — В лес летом съездил, а ни грибов не привез, ни ягод. Непорядок. А так — со сметаной пожаришь. Хотя — какая теперь сметана, безобразие одно…
Колька даже и сказать ничего не успел, даже поблагодарить, а старичка уже и след простыл. Он вроде, как и сделал всего-то шаг назад — но слился с кустами, из которых недавно вышел.
— Спасибо вам — поклонился Колька тем кустам — И за совет, и за компанию, и за подарок.
Деревья зашумели —
Чудное дело — но минут через двадцать тропинка вывела Кольку прямиком к платформе пригородной электрички. Впрочем — почему чудное? В данном случае — нормальное. С таким-то проводником?
Грибы Колька с картошкой пожарил, сметану он не любил, остатки их отварил и заморозил, на потом. И ведь что примечательно — на электричке он почти три часа ехал, в метро потом — и хоть бы один из них прочервивел. Все чистые оказались.
А еще на дне корзинки Колька колечко нашел. Простое, медное, потертое немного. Он повертел его в пальцах, понимая, что оно тут оказалось не просто так, подумал маленько — он ведь уже ученый был, Герман с Пал Палычем его начали всерьез натаскивать, передавая свой опыт, поверили они в него — и надел его на палец, где оно устроилось как влитое. Гром не грянул, стены не затряслись и кошмары ему в эту ночь не снились. Ничего не произошло. Колечко — и колечко.
На следующий день его приметил Герман, цапнул за подбородок Кольку, и молча посмотрел ему в глаза. Тот не стал отводить взгляд, добавив в него уверенности и даже непокорности, как ему показалось. Мол — моё это дело, и все тут.
— Ну — ну — сообщил парню Герман и ушел наверх.
Через пару минут вниз спустилась Вика, так же молча цапнула Кольку за руку и уставилась на кольцо, беззвучно шевеля губами.
— Чего? — проворчал Колька — Мое дело, чего на пальце носить.
— Дурак ты — сообщила ему Вика, поводив ладонью над медным украшением, и ей же влепив плюху парню в лоб — И эта, твоя… Оба идиоты! Ладно ты — теленок, но эта-то куда? Свою силу, понимаешь, на эдакого дурня тратить. Тьфу!
И больше вопросов по этому поводу ни у кого не возникало. Ровнин только как-то остановил Кольку в коридоре, и сказал -
— Даже если все говорят, что ничего у тебя не получится — не верь им. Прости за банальность — но иногда возможно и то, что невозможно в принципе. Но голову — не теряй, новой мы тебе не выдадим.
Голову Колька терять не собирался, хотя по тем делам, в которые он влип это было более чем реально. Сослан этот, с которым он встречался, явно был на всю голову отмороженным, это парень чувствовал, как московская борзая. Хотя по роже ему треснуть все равно хотелось.
— Денежки забери себе — Ровнин протянул конверт Кольке — В конце концов — ты их честно заработал.
Предыдущие конверты Олег Георгиевич тоже отдавал Кольке, но парень продолжал раз за разом сначала приносить их ему. Не то, чтобы он был слишком честным, но есть субординация. Так его отец воспитал.
— Если он позвонит — чего говорить? — уточнил Колька у задумчиво попыхивающего трубкой Ровнина — Он же позвонит.
— Скажи, что работаешь — посоветовал ему начальник — Мол — не так все просто, ты сошка мелкая, к тайнам недопущенная. Одно дело — список сотрудников, другое — помещения. И непременно скажи, что ты и сам-то мало где был и что видел, мол — не пускают тебя в святая святых пока. Непременно!