Отдел «15-К»

Васильев Андрей Александрович

— Да недолго — Герман дернул за край куртки Кольку, который все еще оглядывал лестницу и темноту второго этажа — Не сомневайся. Колюня, да садись ты уже! На, отведай, мон шер, этой амброзии. Нет, ну как благотворно на меня Северная Пальмира действует, а? Как облагородилась моя речь.

Колька хотел было сказать, что он не пьет, но не стал, напротив — с удовольствием сделал несколько глотков.

— Так, Серега, держи — Герман залез в карман джинсов и достал оттуда какой-то предмет, похожий на брелок, сделанный из дерева — Это амулет,

пока он с тобой, тебя очень сложно будет подчинить чужой воле. Против серьёзного колдуна или ведьмы он не сработает, но местная публика — она пожиже, так что сойдет. И если поймешь, что что-то идет не так, что ноги тебя несут куда-то против твоей воли, а в уши кто-то что-то шепчет — сожми его в руке. И вот еще — не вздумайте говорить нечто вроде 'Я весь ваш' или 'Навеки с вами'. Откроете свой ментальный план — беда быть может.

— Ага — Крылов цапнул деревяшку — А потом мне его подаришь?

— Щас! — Герман скрутил фигу и сунул её под нос петербуржцу — Подотчетная вещь.

— Жлоб московский — с достоинством заявил Крылов и отнял у Кольки бутылку — Дитя бордюров.

— Так, это не все — тон Германа изменился, он стал серьезным — Если мы не зацепим эту мадмуазель тут, то придется нам проследовать за ней. Так вот — там, куда мы придем, ничего не есть и не пить. Вообще ничего! Ни при каких условиях!

— Это почему? — даже поперхнулся коньяком Крылов.

— Серег, ты совсем? — возмутился Герман — Сам подумай, куда мы попадем! Ты вообще меня слушал?

— Герман, чего ты бычишь-то? — даже обиделся Крылов — Коляня тоже небось не понял.

— Она из зеркала выходит и туда же уходит — негромко ответил ему Колька, который как раз кое-что из слов Германа и уловил — Понимаешь?

— Проще говоря — давай я бутылку разобью, когда мы коньяк прикончим и ты стекла нажрешься — пояснил Герман в своей манере — Тот же результат будет.

— Ааааа — закивал Серега — Все, теперь понял. И незачем было так орать.

— Колюнь, мешочек Аникушки у тебя с собой? — с этими словами Герман отнял бутылку у Крылова.

— С собой — подтвердил Колька.

Коньяк слегка ударил ему в голову, в ней приятно зашумело.

— Ну и славно — заключил Герман и отсалютовал друзьям бутылкой — Продолжаем выпивать.

Время шло, темнота сгущалась, бутылка пустела, коньяк в ней уже практически плескался на дне.

— А чего эти зеркала только сейчас нашлись? — внезапно спросил Серега.

— Ты все-таки человек мыслящий — одобрительно поворчал Герман и стукнул его по спине — Я тоже себе этот вопрос задал.

— И? — поторопил его Колька.

— Есть у меня подозрение, что они вообще не из этого дома — неторопливо объяснил им Герман — Я, когда возрастом как Колька был, слышал, как подобное Венгеров и Морозов обсуждали, были тогда в отделе такие оперативники. Звери были, а не люди, мне до них… Ну, не суть. Дело было в девяностые, времена лихие на дворе стояли. И пропал тогда банкир один со всей семьей, он только —

только в особняк на Денежном переулке въехал, тогда архитектурное наследие только так купить можно было под частное жилье.

— Гер, не размазывайся мыслью по древу, а — попросил его Крылов.

— Ну да — согласился Герман — Так вот — его в подобное зеркало затянуло. А само зеркало это, оказывается, в сводках отдела уже лет семьдесят фигурирует. То там возникнет, то там. Есть у них такая сила — перемещаться между домами. Но при этом в наличии и ряд условий — дом должен быть старым, в нем некогда должна была пролиться кровь, в нем должны постоянно быть живые… Там много всего.

— И это зеркало из таких? — уточнил Колька.

— Зеркала, дружище, зеркала — похлопал его по плечу Герман — Числом три, все висят на третьем этаже. Я их сразу срисовал. Остальные — для отвода глаз. Ну, кроме еще одного, на которое у меня особые планы.

Тут он замолчал, явно не желая ими делиться до поры до времени.

— Фигня какая-то — возмутился Крылов — Сидим тут уже часа три — и ничего не происходит.

— Да как же не происходит? — невозмутимо ответил ему Герман, туша сигарету в кулечке, который он свернул из бумаги — Вон, в зеркало глянь. Только повернись резко.

Колька решил не отставать от питерского сыскаря и повернул голову одновременно с ним.

Хмель с него слетел почти сразу. В зеркала, что было у них за спиной, стояла женщина лет сорока, одетая по какой-то очень старой моде и с огромным кулоном на груди. Она неприязненно смотрела на расположившихся на лестнице оперативников и что-то шептала, это было понятно по шевелящимся губам.

Заметив, что и живые уставились на нее, она погрозила им пальцем, после чего исчезла в мути зеркала.

— Б..дь, это кто был-то? — Серега стер пот, выступивший у него на лбу.

— Не похожа эта — Колька показал пальцем себе за спину — на ту, что нам описывали. Та вроде как молодая, а этой сто лет в обед.

— А это и не она — Герман сохранял спокойствие — Эта дама — она из другой сказки, она в зеркале закрыта, я ее еще час назад приметил. Я так думаю, что вот как раз эта-то гражданка — она местный житель. Я в этом просто-таки уверен.

Он встал и вплотную приблизился к зеркалу, в котором снова появилась женская фигура, спустя пару минут он даже приложил к нему руку, которую перед этим держал в кармане.

В этот момент до слуха сыскарей донесся какой-то шум с верхних этажей. Это были обрывки музыки и даже топот ног.

— Ну, вот и началось — с довольным видом сообщил напарникам Герман, обернувшись и убирая что-то в карман — Так сказать — понеслось по трубам. Так, все всё помнят?

— Не есть, не пить — бодро доложил Колька, трогая под мышкой свой пистолет. Доверия к верному оружию за последние полгода у него поубавилось, но — все-таки. Он теперь ждал, когда ему дадут такой же нож, как у Германа. Пока — не выдавали.