Отдел возмездия
Шрифт:
Я решил пойти дальше и не обращать внимания на собак. Порычат немного и отстанут. Пройдя еще несколько шагов, я встретил перед собой троих огромных псов, стоящих поперек дороги. Пройти мимо них просто так не удастся.
Сунув руку в карман, я достал нож, уже выручивший меня сегодня с парашютом. Потом я потихоньку раскрыл его и застопорил специальной скобой, не позволяющей ножу сложиться во время боя. Затем я стащил с себя куртку и обмотал вокруг левой руки. Ну ладно, если вы, собаки, совсем обезумели от голода и холода, придется вас немного вразумить.
Оглядевшись, я увидел, что стая собак из десятка особей взяла
В лесу было тихо и безлюдно. На востоке небо посветлела, предвещая о скором рассвете. Я стоял уставший, голодный и замерзший, а стая собак не желала пускать меня к цели. Одичалые животные хотели разорвать меня на части, чтобы утолить голод. Весело, однако, началась моя командировка в комбинат 817.
Наконец, устав ждать, трое огромных псов разом бросились ко мне.
Глава 23. Создатели атома
Единственное, о чем я пожалел, что рядом не оказалось дерева или большого камня, чтобы прикрыть спину. Потому что говоря о трех больших псах, я, конечно же, имел в виду вожака и двух его ближайших помощников. А равно и претендентов на трон. Вожак, большая среднеазиатская овчарка с грязной серой шерстью, был выше и сильнее двух остальных псов, он держался чуть впереди, а они на несколько сантиметров сзади. И бросились они на меня на пару секунд позже вожака. Что за порода, сказать не могу, какая-то дикая смесь немецкой овчарки с дворнягами.
Вся эта свора, видно, давно уже убежала из поселения и промышляла в окрестностях, в противном случае их бы давно уже пристрелили. И вот теперь эту проблему придется решать мне. Причем почти с голыми руками.
Когда псы атаковали, я решил отбиваться до последнего, в крайнем случае всегда успею использовать пистолет, если уж придется совсем туго. Надо суметь поразить вожака, тогда остальные собаки уже испугаются.
Глава стаи подскочил ко мне, норовя укусить за выставленную вперед руку, на которую я успел намотать куртку. Только эту руку я в последний момент успел убрать и ударил пса ножом в бок. Почувствовал, как лезвие вошло в его тело, очень удачно, туда, где расположены ребра. Вожак в запале боя не обратил внимания на рану и продолжал атаковать меня. Вся стая разразилась громким лаем.
Не подпуская агрессивно прущего на меня вожака, я выпрямился, пятясь назад, пнул его по морде и на мгновение пес как будто запнулся. Полагаю, это начал действовать мой укол.
В то же время на меня напали его подручные. Одного, справа, я успел отвлечь своей рукой и оттолкнуть, а затем попытался ударить ножом, но лезвие только скользнуло по густой шерсти. Второй пес слева успел схватить меня за ногу и впился клыками. Я развернулся, таща его на ноге, причем весил он как будто целую тонну, затем нагнулся и что было силы ударил его ножом по голове. Нож пробил череп и вошел внутрь, я тут же вытащил его и ударил снова, потому что пес продолжал висеть на ноге, как приклеенный. Теперь я попал в основание черепа, в самый верх шеи и там у пса что-то хрустнуло. Он захрипел,
В это время на меня с новой силой напал пес справа. Я успел подставить ему руку, обмотанную курткой и он впился в нее, рыча и тут же начав мотать головой в разные стороны. Вожак в это время держался позади, припадая на одну лапу. Кажется, ему уже было плохо.
Я согнул руку в локте, приподнял вместе со вцепившимся в нее псом и принялся остервенело кромсать его брюхо ножом. Успел нанести ударов пять, прежде чем он разжал челюсти, свалился на снег и отполз назад.
В итоге у меня оказалась прокушена нога и рука, а трое псов, только что угрожающе лающих и рычащих, завалились на мерзлый снег и жалобно поскуливали. Все пространство рядом с ними было залито кровью. Я развернулся к остальной стае, подступающей все ближе и ближе ко мне.
— Ну что, твари? — закричал я. — Кто еще рискнет напасть на меня?
Собаки оглушительно лаяли. Среди них почти не осталось таких же огромных псов, как и те, что отважились напасть на меня, только два пса еще не уступали вожаку и его подручным в размерах, но судя по всему, у них было гораздо меньше храбрости, потому что они держались вместе с остальными и не изъявляли особого желания напасть на меня.
Вся стая находилась от меня на равном расстоянии, как будто вокруг волшебного круга, не решаясь переступить некую незримую черту. Надо испугать их еще больше, чтобы они наконец разбежались. И по возможности сделать это бесшумно, без стрельбы и криков. Чертовы шавки уже и так разлаялись на все окрестности и, наверное, разбудили всех жителей комбината № 817.
— Ага, твари, боитесь, — пробормотал я и сплюнул вязкую слюну. — Ну-ка, идите сюда, твари! Кто еще хочет подохнуть?
Но нет, они не решались нападать, но и отпускать меня не хотели. Я же не хотел показывать им спину. Если они будут подскакивать и кусать меня за пятки, это тоже будет не очень приятно, вернее, совсем неприятно. Я наконец, понял, что надо сделать, чтобы отогнать их. Обычно лучше использовать камни, но за неимением таковых поблизости пришлось прибегнуть к другому, крайнему, средству.
Я подскочил к лежащему на снегу вожаку. Он еще был жив и медленно угасал, хотя глаза его, подернутые пленкой, уже начали закрываться. При виде меня он зарычал, но тут же умолк. Я сунул нож в карман, набросил куртку на плечи, схватил вожака за шею и шерсть возле хвоста обеими руками и приподнял. Тело пса было грузное и тяжелое. Я поднял его над головой, чувствуя, как в лицо посыпались льдинки, комочки снега и капли крови, развернулся на месте, выискивая, куда бы бросить, а затем с размаху и с криком: «Держите, твари!», швырнул тело вожака в ближайшую большую собаку.
Бросок получился удачным. Тело громадного алабая сбило с ног мою мишень, попутно зацепив еще одну собаку. Они повалились на дорогу и я бросился на них, на ходу вытаскивая нож. Успел подбежать, схватил упавшую собаку за ногу, а когда она попыталась меня укусить, ударил ее ножом. Затем ударил еще раз.
Все это время стая продолжала гулко лаять, но не решалась атаковать меня. Я поднял новую убитую мною собаку, гораздо легче, чем вожак и тоже швырнул ее в ближайшую шавку. Вот теперь уже собаки разбежались, поджав хвосты. Хоть они и продолжали лаять и огрызаться на меня, я сразу почувствовал перемену в их настроении.