Отделённые

Кнави Нико

Мимо прошёл лохматый наёмник и бросил в мою сторону хмурый взгляд. Видок у меня, должно быть, тот ещё. Я поспешила вывернуть плащ и надеть его как полагается.

Так, стоит купить немного еды.

Проскользнув между гружёных телег, я оказалась у трактира, но, не успев подняться на крыльцо, услышала знакомый голос:

— Неужели это плащ Нирии?

Со мной поравнялся улыбающийся Малкир, и на самом деле он был всего-то на пол-ладони ниже меня. Высокий для человека.

— Вылезла-таки. Пойдём, я знаю, какую стряпню здесь стоит поесть.

Малкир

открыл двери и пропустил меня вперёд.

Внутри было шумно и жарко. Разномастный люд опустошал тарелки и голосил кто о чём. Между столиков сновали бойкие служанки в красных передниках, уворачиваясь от рук чересчур благодарных посетителей. Впрочем, мало кто желал слишком докучать девушкам — здоровенные вышибалы на входе следили за порядком. Трактирщик крутился за стойкой волчком, то выслушивая заказы, то выдавая ключи от комнат, то принимая деньги. Как же много людей...

К нам подскочила совсем молоденькая девушка и куда-то нас повела. Чудо, но свободный столик нашёлся. Далеко от выхода, почти у самой стойки, где вертелся хозяин. Я огляделась. Куда бежать, в случае чего? Дверь прямо за трактирщиком должна вести на кухню...

— За стойку, на кухню и там будет дверь, — хохотнул Малкир из-за моей спины. — В кладовку, но в ней есть чёрный вход на хозяйскую конюшню. Брать пегого жеребца не советую, норовистый.

Щёки будто запылали. Всё настолько очевидно?

— Садись, — сказал он и сел сам.

Служанка поставила на стол дымящиеся тарелки. Прежде чем она убежала, Малкир что-то ей шепнул.

— Принесёт нам дополнение к обычной еде, — пояснил торговец.

На вид ему было лет тридцать пять. Небольшая горбинка на носу выдавала старый перелом, а правую бровь пересекал тонкий шрам. Чёрные волосы и глаза. Волосы были длинные и собраны в хвост на затылке. В ушах — серьги, простые колечки, из материала тёмного цвета. Похоже на дерево.

— Гадаешь, наверное, почему я тебе помог? — спросил Малкир, откусывая хлеб. — Да сам не знаю. А вообще, давным-давно мне тоже так помогли, иначе я бы гнил сейчас в земле. Лет двадцать так точно, даже больше. После виселицы. Так что... Все, наверное, заслуживают второго шанса. И ещё я терпеть не могу всесветский магистрат. — Он широко ухмыльнулся. — А тебя они и искали.

Я понюхала еду. Пахло хорошо, какое-то жаркое и овощи.

— Цыплёнок, — пробубнил с набитым ртом Малкир и подмигнул. — Не отравлен.

Ладно. Желудок уже устраивал голодные протесты, и я сдалась, отправив ложку с овощами в рот.

— Ну, моя синеглазая молчунья, что ты говорила вчера насчёт оплаты?

— Обладаю я небольшим количеством настойки жгучелиста и порошка сон-стебля, господин. И денег.

Я ещё умыкнула калианов цвет, но этого добра у Малкира и так много.

— Ну вот, я уж думал, ты отморозила себе язык. Говоришь так... Забавно, — сказал он и прищурился. — Я вчера ещё про это подумал. Будто столетняя прабабка герцога какого-нибудь.

Точно... Их язык ведь изменился. Моя речь, видимо, звучит странно.

— Значит, у тебя есть настойка

жгучелиста, — проговорил Малкир, выделив слова, которые я сказала не так, — и... Сон-стебель — это сонная трава, наверное. Если ты стащила их из магистрата, то они должны быть отменного качества, — усмехнулся торговец. — Но их оставь себе. Мне нужно кое-что другое, — сказал он и подмигнул.

Внутри всё похолодело. О чём это он? Малкир вдруг рассмеялся.

— Нет, не это, — сказал он улыбаясь. — Не то чтобы я против, но не в качестве оплаты. Ты, случайно, не генас?

Я кивнула.

— Отлично. Взглянешь кое на что, и будем в расчёте.

— Благодарна премного, — ответила я и смолкла от улыбки Малкира.

Настолько ужасно говорю на общем? Да и ладно, не детей ведь с ним растить.

— Нуждаюсь я в картах, господин.

— Да какой я тебе господин. Зови по имени, — улыбнулся Малкир. — Обладаю я картами, — передразнил он. — А ты не можешь рассортировать и упаковать калиановый цвет? Он обычно дороже, если прошёл через эльфийские руки.

— Нет, не умею я этого.

Или умею?

— Жаль.

Служанка принесла тарелку с булочками, покрытыми белым кремом.

— Вот оно! — Малкир довольно цокнул языком и махом слопал половину румяного колобка. — Лучше, чем во Всесвете.

Я взяла булочку и откусила кусочек. Невероятно мягкое сладкое тесто будто таяло на языке вместе с лёгким сливочным кремом. Как вкусно! По щекам вдруг сами собой побежали слёзы. Это вам не каша с червями...

***

Малкир махнул рукой и повёл меня к своей повозке.

Ого, целый дом на колёсах! Стены и крыша полностью деревянные, в отличие от других повозок в караване, да ещё и украшены затейливой резьбой. В таких домиках, только поменьше, кочуют яашраги.

— Есть свои преимущества в том, чтобы быть главным среди этих бездельников и головорезов, — с улыбкой сказал Малкир, заметив мой взгляд. — Заходи, только пригнись. Не бойся, — сказал он, увидев, как я остановилась, — ничего я тебе не сделаю. Даже дверь не буду закрывать, если хочешь.

Внутри было тепло — у двери слева находилась маленькая печка. Трубу от неё я увидела ещё снаружи. А внутри сразу же заметила большую кружку на столике, который крепился к стене слева. Если постараться, можно этой кружкой хорошо огреть по голове. Совсем внутрь я проходить не стала. Мало ли... Малкир не закрывал дверь, как и обещал, но спокойствия это не добавляло.

Пока он копался в одном из четырёх сундуков у правой стены, я разглядывала всё внутри. Самый последний сундук упирался в комод с выдвижными ящиками. От печки вдоль стены уходила вторая труба к большой кровати, которая примыкала к задней стене и занимала всё пространство от левого бока до правого. Под ней, кажется, сделан шкаф. Слева, между кроватью и столиком, — маленькая тумбочка.

Везде — богатая, даже вычурная резьба, причудливые узоры и инкрустации: на потолке, деревянных стенах, дверцах шкафов. Может, и на полу, но он скрывался под мягким пёстрым ковром.