Отдых с последствиями
Шрифт:
— Все-все! — Рос успокоился. — Сережки… — он коснулся мочки уха. — В них нет ничего такого. Все мы учились в одном классе, если по правде, то подружились не сразу. Изначально Демьян и Миша были закоренелыми друзьями, так как жили в одном доме. Я и Саша гуляли сами по себе. Ну и, как это принято у пацанов, мы часто дрались, порой из-за всяких глупостей. Враждовали, ходили на «стрелки», — у Роса явно на лице блуждала улыбка, я ее ни с чем не могла спутать.
И теплота в голосе подсказывала, что ему приятно вспоминать детство.
— В шестом классе мне и Демьяну приглянулась одна девочка, дальше сама понимаешь, каждый из нас хотел
Мысль о другой девочке не сильно порадовала меня, но ведь это же было давно. Значит… ревновать глупо.
— И что?
— Мы с Демьяном стояли за школой, злющие, как черти, метающие друг в друга молнии, а потом краем уха услышали разговор той, из-за кого все и началось. Она, оказывается, лишь потешалась, глядя на то, как мы соревновались между собой. Хвасталась подругам, да еще и твердила, что и дальше будет предпринимать попытки столкнуть нас лбами, потому как это ее забавляло! — рявкнул Рос.
— М-да…
— С того дня и началась наша с ним дружба. Потом и с Мишей нашел я общий язык, а уж когда к нам присоединился Саня, мы стали прямо-таки грозой района. Дальше почти не интересно… Кажется, в девятом классе у патлатого возникли проблемы с шайкой дворовых пареньков, я даже уже и не вспомню всех подробностей… Естественно, мы друг за друга стояли горой и никогда не оставляли в беде. Тот борзый пацан позвал нас на разборки, и когда конфликт был исчерпан, мудак пырнул ножом Демьяна чуть выше почки, а сам умотал. Честно… я там тоже чуть не окочурился, пока ждали «скорую»… Все обошлось, но не так просто, как хотелось бы. Мы с пацанами почти не вылезали из больницы, ожидая, пока наш друг оклемается. Организм молодой, выкарабкался, правда, Демьяну не одно переливание сделали. Вот после этого каждый из нас проколол ухо и носил одинаковые серьги. Нам казалось, что так мы ближе по духу. Как братья… Ну а как подросли, не стали изменять юношеским закидонам и до сих пор носим серьги в знак того, что наша дружба жива и крепнет с каждым днем.
Короче, я даже благодарен той девчонке, ведь если бы не она, не видать мне таких друзей.
У меня не было слов… По щекам катились слезы, и я шмыгала носом, переживая, как наяву. Надо же… Демьяна ранили. Сердце болело за него, ведь по рассказу Роса, тот пострадал ни за что!
— Не разводи сырость. Уж сто лет прошло с тех событий, — Рос нежно стер слезинки со щек и ласково поцеловал меня в губы, почти сразу же отстраняясь.
— Я даже и не видела, что у него есть шрам… — совсем растерялась, ведь действительно, не видела ничего.
— Его нет, Демьян убрал рубец хирургическим методом пару лет назад и теперь там тонюсенькая светлая полоска, ее и не заметишь, если не присматриваться.
— Понятно. А… а сколько вам лет? — все-таки, я не могла толком понять, больше тридцати или меньше…
— Любопытная какая, — хитро выпалил Рос, притягивая меня обратно в объятия. — Двадцать девять.
— О-о-о! — протянула я и цокнула языком. — Совсем ты у меня старичок!
Понимая, что ляпнула, икнула и ойкнула следом. Хорошо, что сейчас ночь… Щеки моментально запылали от стыда, и мне стало не по себе. Только бы не упрекнул… Кошмар, я уже неосознанно называю его своим. Ну все, мне хана. И сердцу тоже. С опаской ждала неудовольствия или чего-то похожего. Но Рос меня
— Старичок, да? — и в тоне столько игривости… — Да твой старичок кому хочешь даст фору!
Не успела переварить полученную информацию, как меня повалили на кровать и придавили горячим телом. Уф… Мысли разбежались и на смену пришли другие, более интересные. Так и представляла, как мужчина снова решительно войдет в меня и подарит заветный билет в рай. Дыхание сбилось, и жар полыхнул в груди, разливаясь по всему телу.
— Рос…
Я люблю тебя! Побоялась произнести вслух, но себе призналась. Только понимание не принесло мне радости, совсем. Ведь я так и не поняла, что будет дальше. Судя по всему — ничего. И от этого внизу живота противно тянуло, а желудок сворачивался в тошнотворный узел.
ГЛАВА 31
Поспать мне так и не посчастливилось. Да и как тут уснешь, когда волнение простреливало грудь и мешало дыханию. Меня сотрясала крупная дрожь неприятного волнения, и под кожу словно вгоняли иглы. Взглянув на время, горько улыбнулась. Пять утра. Посмотрев на Роса, подметила, что он безмятежно спит с милой полуулыбкой на лице. Аккуратно потянула руку к его щеке и, почти не касаясь кожи, погладила. Ну вот и все… Пора уходить.
Встать с кровати оказалось той еще пыткой. Все мое естество противилось подобному решению, а сердце так и вовсе замедляло ритм. Смахнув одинокую слезинку, тихонько поднялась и сделала шажок в сторону.
Каждый последующий шаг казался каторгой. Я дрожала, как осиновый лист на ветру, и еле натягивала шорты с футболкой. Благо вещи собрала еще вчера. И даже написала записку Анисье. Сухо и предельно ясно — чтобы сдала ключ от моего номера. Взгляд постоянно возвращался к мужчине, хотелось подойти, разбудить поцелуем и умолять не разрывать вот так наши отношения. Наконец, оделась и попыталась унять нарастающую панику. Чуть ли не пинками заставляла себя покинуть номер, оставляя тут свои рухнувшие надежды и разбитое сердце. Внутренний голос вопил: «Останься, проверь!» Но я одергивала себя. Стоит подумать о том, как буду прощаться с Росом, рыдая и выдавая себя с лихвой, брала волю в кулак. Нужно быть смелой и с гордо поднятой головой покинуть номер.
Наверно, минут десять стояла около кровати и напоследок пыталась запомнить каждую черточку лица Роса. Судорожно выдыхала запах одеколона, потопая в его свежести… И кое-что решила оставить себе как память. Взяв с тумбочки футболку, аккуратно сложила и спрятала в сумку. Хотя… наверно этим я только усугубляю свое шаткое положение.
— Люблю… — совсем тихо прошептала и развернулась, забирая с пола сумку.
Вдох-выдох. Мелкими шажками протопала до двери и, провернув ключ, открыла двери. Обернулась, боясь быть пойманной… а в душе я надеялась, что Рос проснется и остановит меня. А он все так же спал богатырским сном.
— Прощай…
Закрыв за собой, не выдержала и сотрясалась в беззвучных рыданиях. Съехав спиной по двери, присела на корточки и запрятала лицо в ладонях. Блин… Почему же так больно? Казалось, сердце сжали железными тисками и с силой вырывают из груди, как ненужный орган. Даваясь слезами, все сидела так, пока не прошла истерика.
Стерев мокрые дорожки со щек, поднялась и на негнущихся ногах пошла к бывшему домику. Заблаговременно приготовив записку, держала ее в руке и глядела отрешенным взглядом. Ничего, я выдержу! Приеду домой, поплачу, и все пройдет.