Отец моего жениха
Шрифт:
— Охеренный мужик, — шепчет Марина мне в щеку, глядя на широкую спину Молотова, обтянутую темным пиджаком. — Забудь, что я там говорила про не «фи» и не дала. Дала бы не задумываясь.
— Тише ты, — дергаю ее за руку. Еще не хватало, чтобы олигарх подумал, что я причастна к завоевательным планам подруги. Провинциалки атакуют беззащитных москвичей.
Дима отчитывается передо отцом о врачебном осмотре, демонстрирует запечатанную повязкой область, где раньше ютился аппендикс, и спрашивает то-то про деньги. Я в этот момент начинаю активно рыться в сумке,
— На улице-то такой ливееень, — протяжно вздыхает Марина, после того как Молотов отходит от кровати сына, пропуская меня. — И как доберемся….
Я незаметно закатываю глаза и слышу за спиной снисходительно-спокойный голос:
— Я вас довезу.
Триумф Марины я ощущаю лопатками. Ох, чую, она вновь уверовала в свой провальный план «Окрути олигарха».
— Едь домой, малыш, — Дима гладит мою руку и подносит ее к губам. — А то и, правда, под дождь попадешь. Давно надо было тебе на права сдать, я бы подарил тебе машину. Все равно старая папина Ауди в гараже пылится.
Я закусываю губу и едва не пищу от досады, потому что следом за Марининым триумфом мне в спину вонзается раздражение Молотова.
— Не надо ничего мне, Дим. Мне и на метро и на такси нормально.
Конечно же, мои слова ушах Диминого отца — это не более чем фальшивая отмазка. Ему ведь так нравится представлять мир хуже, чем он есть.
— Если вы едете со мной, то поторопитесь, — звучит холодный олигархический голос. — У меня еще дела на вечер есть.
— Едем, — решительно объявляет Марина. — Прощайтесь уже, голубки. Не будем Сергея Георгиевича задерживать.
Сергей.
Подгоняю машину прямо ко входу, но дождь льет настолько сильный, что и десятка метров хватает для того, чтобы рубашка рязанки промокла, дав обзор на ее круглую грудь.
Машинально отвожу глаза, когда Юля забирается на заднее сиденье, начиная убирать влажные пряди с лица, и выставляю комфортную температуру, чтобы она и ее подруга, которую я пообещал подкинуть до дома, не свалились с простудой.
— Если разрешите, я займу переднее сиденье, — приторно улыбается, кажется, Марина, открыв пассажирскую дверь. — На заднем меня дико укачивает.
Получив мой утвердительный кивок, она моментально усаживается рядом и пристегивает ремень безопасности. Я выезжаю с парковки и поправляю зеркало заднего вида так, чтобы ненароком не взглянуть на влажную блузку Юли и вызывающе твердые соски.
— А можно включить магнитолу, Сергей Георгиевич? Люблю слушать музыку дорогой.
Я искоса смотрю на соседку: девчонка полностью развернулась в мою сторону, наклонилась так близко, что от исходящего от нее приторно-кокосового запаха начинает нещадно ломить виски. Я прибавляю громкость на руле, и она тут же начинает раскачивать головой в такт звучащей незатейливой мелодии.
— Ммм....обожаю Серебро.
—Какой у тебя адрес? – уточняю, остановившись на светофоре. Дожди в Москве сродни катастрофе — движение замедляется настолько, словно все водители вдруг резко разучились ездить.
— Алтуфьевское шоссе, восемьдесят пять, - раздается возле уха воодушевленный голос. – Снимаю квартиру с одногруппницей, но ее часто не бывает, поэтому…
Чересчур активная болтовня Юлиной подруги после дня переговоров с Лондоном меня раздражает. Машинально смотрю в зеркало дальнего вида и встречаюсь взглядом с рязанкой, которая быстро отводит глаза в сторону и нервно поправляет волосы, словно я застал ее за чем-то постыдным. Детский сад какой-то. Возвращаю взгляд к дороге и трогаю с места, потому что в этот момент загорается зеленый.
Подруга рязанки, очевидно, решила испытать мое терпение, потому что будто невзначай кладет руку мне на плечо и тянется к рулю, чтобы прибавить громкость. Никогда не любил грубый флирт и наглых девок. Не была знакомой моего сына, высадил прямо на проезжей части, чтобы не надоедала. Но вместо этого я убираю снимаю с себя ее ладонь и, подавив приступ раздражения, продолжаю следить за дорогой.
— Если как-нибудь будете проездом в нашем районе – могу показать вам прекрасный парк поблизости – там даже деревья пахнут как-то особенно…
— Я никогда не бываю в этом районе, - прерываю девчонку и невольно тру висок. Надеюсь, пробка не будет гигантской, и я смогу поскорее ее высадить, потому что от пустой болтовни и дурацких духов начинает раскалываться голова. Надо было просто дать им денег на такси. Так для всех было бы лучше.
— Не отвлекай Сергея Георгиевича от дороги, Марин, – раздается звонкий голос рязаночки с заднего сиденья, — Дождь идет и это небезопасно.
— Думаю, Сергей Георгиевич отлично водит, – недовольно бурчит моя раздражающая соседка.
— Приехали, - прерываю перепалки подруг, когда в поле зрения показывается нужная пятиэтажка.
Марина выходить не торопится: начинает копаться в сумке, затем хлопать себя по карманам и оглядываться по сторонам. Нет, точно нужно было вызывать для них такси.
— Марин, мы приехали, – снова подает голос Юля. — Не будем Сергея задерживать.
На звук своего имени без присовокупленного к нему отчества я невольно вздрагиваю, а член под тканью брюк дергается. Точно так же она произносила мое имя в том сне, в котором я ее трахал.
— Я хотела сказать, Сергей Георгиевич, - смущенно поправляется рязанка. — Увидимся завтра, Марин.
Юля.
Когда Маринка покидает салон автомобиля, я с облегчением вздыхаю. Никогда не приходилось за неё краснеть, кроме случая, когда она перебрала в ночном клубе и танцевала на столе, задирая юбку. И вот сейчас, когда она в открытую и нагло клеила Сергея и отвлекала его от дороги. Сергей?! Откуда это вообще взялось, Живцова?
И вообще, ее утомительная болтовня могла привести нас к автомобильной аварии. Тоже мне опытная змея-искусительница. Даже представить страшно, что сейчас думает Молотов. С другой стороны, он ведь сам предложил нас довезти. Но почему-то мне все равно перед ним стыдно. Вела Марина себя развязно, и это печально, потому что девчонка-то она неплохая.