Отец моего жениха
Шрифт:
На операцию по превращению синего чулка в светскую львицу я трачу около двух часов. Лак на ногтях облупился и брови приобрели пышную брежневскую форму, так что повозиться пришлось на славу. Макияж смоки-айс, высокие каблуки, облегающее платье, два пшика туалетной воды на запястья, и вуаля - с возвращением в жизнь, Юля.
В последний раз оценив свое отражение в зеркале, я вызываю такси и еду в "Белфаст". Настроение у меня на пять с плюсом. Все-таки нам, женщинам, очень важно ощущать себя желанными и красивыми. Предвкушаю, как Дима увидит меня и откроет рот. Ох, я такая тщеславная. Интересно,
– Вас ожидают?
– осведомляется роковая красотка-администраторша на входе.
– Да, у меня здесь друзья. Дмитрий Молотов, если вы такого знаете.
Девушка пробегается по мне глазами, словно оценивая, не вру ли я, и царственно кивает:
– Я вас проведу.
Я следую за ее зеленой мини юбкой в конец зала, то и дело ловя на себе приглашающие мужские взгляды. Приятно, черт подери. Но, конечно, вида не подаю: задираю нос и вешаю на лицо выражение "Не заинтересована".
– Прошу, - администраторша указывает на нужный стол и, цокая каблуками, уходит. А я остаюсь стоять. Улыбка сползает в лица, как тональник на жаре, а руки холодеют. В животе становится неприятно, а в голове выстрелами пуль проносятся обрывки вопросов: Как? Почему? Но... как? Зачем? За что?
– Ты же говорил, что у вас мальчишник...
– скрипящим свистом выходит из меня.
Дима так резко поворачивает голову, что рискует потянуть себе шею. Рука брюнетки, которая еще несколько секунд назад запихивала ему в рот клубнику, повисает в воздухе, и разговоры за столом стихают.
Я ровным счетом ничего не понимаю. Какого черта мой парень сидит в окружении троих девок? Почему эта злоупотребляющая загаром шавала кормит его с руки? Почему Дима мне соврал? И почему он выглядит таким бледным?
– Малыш...
Дима поднимается из-за стола и движется ко мне словно в замедленной съемке, пока я продолжаю судорожно искать ответы на свои вопросы. Мои находки безжалостны. Девушки явно находятся здесь с позволения Димы. Чернявая девка кормит его с руки по той же причине: он ей разрешает это делать. По крайней мере, я не заметила, чтобы к его голове был приставлен пистолет, когда он открывал рот. Соврал, потому что знал, что я такого расклада не оценю. И соврал явно не в первый раз. Выглядит бледным, потому что знает, что глубоко накосячил, и боится, что мама Юля всыплет за это ремня.
– Малыш, это просто знакомые девчонки... ничего такого не думай...
– Дима шарит глазами по моему лицу и испуганно улыбается. Гребаный врун.... мы же пожениться собирались, а он пальцы других девок обсасывает. Господи, он изменяет мне, что ли? Бог ты мой... Да быть этого не может.
– Почему ты врал мне?
– Юль, ну ты чего? Я же тебя люблю, а это просто мои подруги. Мы давно знакомы.. Сабину ты в больнице видела, помнишь... С Кристиной мы в одной группе учимся....
Дима пытается взять меня за руку, но я ее одергиваю. Мне никогда не нравились прикосновения посторонних людей, а он мне посторонний. Знакомо лишь его лицо, но как человека я его совершенно не знаю. Выходит, что никогда не знала.
– Хорошего вечера, - окидываю взглядом сидящих девок.
Даже смущенными не выглядят, сучки. А клубничная кормилица и вовсе смотрит с вызовом. Я этого конечно так оставить не могу. Это чопорным москвичам надо лицо держать, а с меня что взять? Я же из Рязани. Поэтому я перегибаюсь через застывшего Леху или Андрея(никак не могу его имя запомнить), сгребаю с тарелки тартар из тунца, который так обожает Дима и пуляю его в девку. Рыбный патрон достигает цели: ее лицо перестает меня бесить, потом что смешно вытягивается, едва красноватый ломтик повисает у нее на волосах.
Надо бы и Диме тарелку на голову одеть, но силы стремительно меня покидают. Лучше уйти. Все равно куда, лишь бы подальше отсюда.
– Юль!
– слышится за мной топот ног, пока я подобно выпущеному бильярдному шару несусь к выходу.
– Давай поговорим.
Я выбегаю на улицу и, ловя ртом воздух, нахожу глазами припаркованнное такси. К счастью, возле Белфаста их навалом, и я сажусь в первое попавшееся.
– В "Лофт" на Столешниковском, - командую водителю, захлопывая дверь у Димы перед носом. Отворачиваюсь от окна, чтобы не видеть его лживого смазливого лица, вытаскиваю средний палец и прижимаю его к стеклу. Мой разговор короткий.
Такси трогается с места, а я обнимаю себя руками и откидываюсь на спинку дивана. Надо поплакать, что ли. Так ведь ведут себя нормальные женщины, которых обманывали. Ревут белугой, проклиная судьбу, а потом собираются и продолжают жить дальше. Но почему то в носу не колет, глаза не чешутся, а все что я испытываю это сухой гнев и отвращение. К черту все. Обманщика Диму, чертовы посты, дорогое московское жилье, распутных девок, Сергея, прописавшегося в моих снах. Сегодня я хочу веселиться.
Сергей
Илья осушает остатки виски со льдом и, поставив бокал на стол, делает знак официанту, чтобы повторил.
– А ты чего не пьешь, Серег? Пятница, вечер. Все здоровье блюдешь?
– Перед вылетом дела еще кое-какие есть, поэтому воздержусь.
Вопрос по продаже "Серпа и Молота" решен два дня назад: с сегодняшнего дня Андрей стал его полноправным владельцем, а потому завтра, как и планировал, я улетаю в Лондон. В честь этого главный затейник нашей компании Илья организовал мне своебразные проводы в Андрюхином клубе. Хотя, возможно, просто нашел повод сбежать от жены.
– В следующий раз тебя только на свадьбу Димона ждать? Когда они, кстати, женятся?
– Кажется, месяца через три.
В любом случае я об этом узнаю, когда свадебное агентство выкатит счет. Впервые буду улетать из Москвы с тяжелой душой. Ощущение неправильности того, что происходит, меня не покидает, но и вмешиваться в отношения сына и рязанки будет ошибкой.
Я прислоняюсь к перилам Вип-зоны и бесцельно смотрю на дергающуюся под музыку молодежь. У меня бурной тусовочной молодости не случилось из-за стремления заработать денег, а сейчас уже не наверстать. Хотя чего мне жаловаться? Я в самом расцвете лет и для меня все двери открыты: путешествия, лучшие курорты, красивые женщины. Грустить смысла нет.