Отец подруги и я
Шрифт:
— Хотела попробовать перед сексом. Чтобы боли не чувствовать.
— Дурёха ты Машка, вот что я тебе скажу, — говорю беззлобно. — Чтобы не было боли, надо сделать это по любви.
— Я люблю Тима, — упорно повторила Маша то, что сказала отцу.
— Когда ты только успела в него втюриться?
— Давно, еще со школы. Когда мы пошли к ним на площадку, он мне уже нравился тогда. Поэтому я хочу, чтобы он первым у меня был. Мы почти это сделали, но потом мне резко стало плохо.
— Я испугалась за тебя, — протягиваю руку и сжимаю ее
— Ну, все обошлось. Ксюш, пожалуйста, поговори с моим папой насчет Тима. Он тебя послушает. Скажи, что он хороший парень. Я все равно буду с ним встречаться, даже если придется прятаться от отца.
— Маш, с чего ты взяла, что твой отец меня послушает?
— Не знаю, мне кажется, что вы нашли общий язык. Звонишь ему в экстремальной ситуации.
— Я… просто больше некому. А твой отец, он сам сказал, чтобы я звонила.
— И номер дал? — усмехается. — Надеюсь, ты не стучишь на меня фазеру?
— За кого ты меня принимаешь? — вспыхиваю. — Маш, ты моя лучшая подруга, а я — не предательница.
— Да ладно, я шучу. Что ты покраснела так?
— Шутит она. Вставай, давай, поехали домой, — откидываю одеяло, но Маша натягивает его обратно. На ней больничная сорочка с завязками по бокам.
— Сексапильная у тебя ночнушка, — говорю я.
— Ага, сфоткаешь? Тимке отправлю.
— Ладно, давай.
— Только на свой телефон, мой где-то дома валяется.
Я делаю пару снимков лежащей на постели Маши. Она эротично выгибается и улыбается, смотря в камеру.
— Давай сюда телефон свой, — просит. — Напишу Тимуру.
Отдаю ей телефон, достаю из пакета Машины вещи и выкладываю на больничную койку.
— Я твой костюм позаимствовала, ничего? — спрашиваю.
— А да, без проблем, — смотря на экран моего смартфона, отвечает подруга.
— Потом верну.
— Ксю, ты взяла самый старый костюм. Оставь его себе, дома будешь носить, — отмахивается.
Подхожу к окну и несколько секунд наблюдаю, как дворник старательно метет опавшие листья. Как же страшно, что человеческая жизнь по сути висит на волоске. Принял что-то не то, отравился, — и тебе конец.
Так вот почему от Влада все время пахло въевшимся пОтом, потому что его тело выделяло токсины.
— Ты одеваться будешь или в секси-сорочке поедешь домой? — подхожу к Маше и растрепываю ее темные волосы.
— Моего папу хватит удар, если я выйду на улицу в таком виде, — хихикает Маша.
Она одевалась и переписывалась с Тимуром одновременно. Вздыхаю и заправляю за ней койку, как заботливая мама. Выходим на улицу и идем к машине, где сидит напряженный Ростислав Андреевич. Представляю, какого ему сейчас! Что он пережил этой ночью, одному богу известно.
— Маш, откуда ты узнала, что Влада есть запрещенка? — спрашиваю.
— Он сам хвастался, давно уже.
— Почему ты не сказала об этом отцу?
— Я же не стукачка, — нервно передергивает плечами.
— Он его уволит теперь, — останавливаюсь и кошусь на БМВ, ожидающий нас. Жаль не видно лица Ростислава Андреевича. Но знаю точно, что он пристально наблюдает за нами.
— Да. Тебе его жалко, что ли?
— Он мне по-настоящему понравился, — пожимаю плечами. — Но твой отец сказал, чтобы больше не видел его рядом с нами.
— Ну понятно! — закатывает глаза Маша. — Всегда он так: лишает меня друзей. Решает, с кем мне общаться, а с кем нет.
— Он же волнуется, — глажу подругу по спине. — Потому что любит тебя.
— Если любит, пусть даст больше свободы.
Садимся в машину — я на заднее сидение, Маша, как обычно, наперед. Почти сразу ловлю в зеркале заднего вида пытливый взгляд Машиного отца и понимаю, что мне, похоже, предстоит метаться меж двух огней. Эти двое не прочь выяснять отношения друг с другом через меня. Закатываю глаза, но понимаю, что это некрасиво. Посылаю Ростиславу Андреевичу извиняющую улыбку и слышу:
— Маша, я попросил Ксюшу поухаживать за тобой неделю.
Когда он меня об этом просил?! Вот враль! Что еще за хитрые игры?
— Угу, хорошо. Спасибо, Ксю, — Машу оборачивается ко мне и грустно улыбается.
Наверняка, Тимур испортил ей настроение, написал что-нибудь гадкое. Кому понравится, что отец твоей девушки допрашивает тебя с пристрастием по ночам? Точно не Тиму. Маша удаляет переписку и возвращает мне телефон.
Так значит, мне придется жить в доме Тепляковых целую неделю? Под боком у Машиного отца? Мама дорогая!
— 15-
Я позвонила Карине и сообщила, что не появлюсь в квартире семь дней. Она обрадовалась, сучка, что не придется ни с кем делить ванную по утрам и можно будет слушать музыку до поздней ночи через колонку.
Ростислав Андреевич решил проблему с посещением института. Не знаю, что он наплёл декану, но нас официально отпустили на неделю.
Первое время Маша просто лежала в кровати — по настоянию отца. Я приносила гору еды с кухни, и мы смотрели «Дом дракона». Вот это жизнь — беззаботная! Ростислав Андреевич ходил на работу, но возвращался к шести часам вечера, как прилежный семьянин. Маша говорила, что раньше он мог задержаться и до десяти, и даже до двенадцати ночи.
Вчера утром он поймал на кухне, прижал к мраморному столу и прохрипел мне на ухо:
— Если бы ты знала, как сильно я хочу тебя раздеть.
Мои пальцы стали слабыми, и я роняю на пол ложку, которой перемешивала чай. Он стоит позади меня вплотную, и я чувствую его напряженное вибрирующее тело.
— Ростислав Андреевич? — обращаюсь к нему по имени, боясь повернуться. Казалось, что если я развернусь, он вопьется в мои губы, как вампир, жаждущий крови.
Он убирает мои волосы на одну сторону. Кончик его носа касается моей шеи, и он с наслаждением вдыхает мой запах. Его черная густая борода щекочет кожу. Нужно поднять ложку с пола, но если нагнусь, то упрусь задом прямо в отца моей подруги.