Отечник проповедника
Шрифт:
Брат спросил старца: "Какое бы мне делать доброе дело и жить с ним?" Старец отвечал: "Бог знает, что добро. Я слышал, некто из отцов спросил великого авву Нистероя, друга аввы Антония: "Какое бы доброе дело делать мне?" Авва отвечал ему: "Не все ли дела равны?" Писание говорит: Авраам был страннолюбив, и Бог был с ним, Илия любил безмолвие, и Бог был с ним, Давид был кроток, и Бог был с ним. Итак, смотри, чего желает по Богу твоя душа, то и делай и блюди свое сердце." (Достопамятные сказания. С. 177. № 2).
Спасение в миру
См. также: Молчание № 517 ; Подвиг мирянина № 747 .
1074. Врач, творивший милостыню, по своей святости был подобен преподобному Антонию
См. также: Милосердие ; Прославление Бога
Авве Антонию открыто было в пустыне, что есть в городе некто, подобный ему искусством врач, который избытки свои отдает нуждающимся и ежедневно поет с Ангелами трисвятое. (Достопамятные сказания. С. 9. № 24).
1075.
"Келия — тоже пустыня," — говорил соловецкий старец Наум сетующим о пустынном безмолвии. В самом деле, живя в многолюдстве, он, кроме как в своей, не бывал ни в одной братской келии. Любя одинаково всех, не питал ни к кому особенного пристрастия и, постоянно погруженный в заботу о своем спасении, ко всему казался равнодушным. При таком настроении, действительно, и среди людей можно быть, как в пустыне. (Соловецкий патерик. С. 162).
Спокойствие
См. также: Мужество № 567 .
Спор
См. также: Безгневие № 12 ; Ближний № 44 ; Гнев № 182 ; Смирение № 1047 ; Терпение № 1137 .
Справедливость
1076. Диакон, допустивший несправедливость на суде, был отстранен святым Епифанием
См. также: Суд церковный
В Житии святого Епифания пишется следующее. Был в его епископской области человек по имени Савин, диакон, который занимался писанием книг и отличался благочестием и мудростью. Ученостью своей он был выше всех живших с ним монахов, и Епифаний поэтому поручил ему ведать церковным судом. И вот однажды пришли к нему судиться двое: богатый и бедняк. Савин встал на сторону нищего и решил дело кончить в его пользу, тогда как на самом деле был прав богатый. Епифаний, находившийся в укромном месте, слышал слова тяжущихся и Савина, миловавшего нищего на суде. Вскоре, когда он увидел неправо творившего суд диакона на служебной чреде, он подозвал его к себе и тихим голосом сказал: "Иди, чадо, пиши книги и поучайся тому, что в них написано, чтобы через это сделаться мудрым в решении дел тяжебных. Но на суде не милуй и нищего, раз он не прав, и не обижай богатого, если он в своем деле чист." С этих пор святой Епифаний отстранил Савина от производства судебных дел и всех приходивших к нему сам судил с утра до вечера, соблюдая при этом полное беспристрастие и не нарушая истины. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 264).
Сребролюбие
См. также: Деньги № 239 ; Жадность № 265 ; Клятвопреступление № 316 ; Молитва № 469 ; Молитва за умерших. № 476 ; Молитва разрешительная № 508 ; Мудрость № 545 .
1077. Монах, имевший две златницы, смущался в помыслах и получил от старца наставление, что неполезно монаху иметь золото
См. также: Надежда
Брат спросил старца: "Благослови мне иметь у себя две златницы по немощи моего тела." Старец, видя его произволение, что он желает удержать их у себя, сказал: "Имей." Брат возвратился в келию, и начали тревожить его помышления, будто спрашивали: "Как ты думаешь, благословил ли тебе старец иметь деньги или нет?" Он опять пришел к старцу и спросил его: "Ради Бога, скажи мне истину, помышления смущают меня по поводу двух златниц." Старец отвечал: "Я видел твое произволение иметь их, потому и сказал тебе: имей их, — хотя и неполезно иметь более, чем сколько нужно для тела. Две златницы составляют твою надежду, как бы Бог не промышлял о нас. Но может случиться, что ты утратишь их, тогда погибнет и твоя надежда. Возложи надежду на Бога, потому что Он печется о человеках." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 460. № 48).
1078. Садовник, оставивший дела милосердия и начавший копить деньги, был наказан неизлечимой болезнью; когда он осознал свою вииу и принес покаяние, Ангел исцелил его
См. также: Ангел ; Болезни ; Надежда
Старцы рассказывали о некоем садовнике, который, обрабатывая свой сад, все заработанное раздавал на милостыню, а себе оставлял только необходимое для пропитания. Впоследствии сатана вложил в его сердце помысл: накопи себе сколько-нибудь денег, чтоб было тебе на твои нужды, когда состаришься или заболеешь. Он начал копить и накопил монетами глиняный сосуд. После этого случилось ему заболеть: загноилась у него нога. Накопленные деньги он издержал на врачей, но врачи не могли оказать ему никакой помощи. Посетил его опытнейший врач и сказал: "Если не решишься на то, чтобы отнять часть ноги, то она вся сгниет." Вследствие этого был назначен день операции. В ночь перед операцией садовник опомнился, начал приносить покаяние, воздыхать и плакать, говоря: "Помяни, Господи, милостыни, которые я прежде подавал, когда работал в своем саду и заработанные деньги отдавал больным." Когда он говорил это, предстал ему Ангел Господень и сказал: "Где деньги, накопленные тобой? Где избранный тобой предмет надежды?" Садовник понял тогда, в чем заключалось его согрешение, и сказал: "Господи! Я согрешил. Прости меня. С этого времени больше не буду делать этого." Тогда Ангел прикоснулся к его ноге, и она тотчас исцелилась. Врач, как и условились, пришел с железными инструментами,
1079. Скупой богач сохранял деньги на старость, но когда заболел, истратил все деньги на врачей, не получил облегчения и умер и телом, и душой
См. также: Надежда ; Самообман ; Наказание ; Скупость
Однажды святой Нифонт увидел человека, за которым следовало множество нищих, прося у него милостыни, но он даже и не оглянулся. Тогда Нифонт подошел к Ангелу-Хранителю этого человека и спросил: "Скажи мне, много ли у этого человека имения?" Ангел сказал: "Он имеет бесчисленное богатство, но поскольку сребролюбец, то из-за копейки готов умереть. Бьет он и своих рабов, морит их голодом, не одевает и налагает непосильные работы. Нифонт сказал: "Да неужели совесть не упрекает его за то, что оставляет нищих?" Ангел отвечал: "Послушай меня, Нифонт, я скажу тебе. Приходит к нему темный бес, смущая его и говоря: "Вот ты состаришься и в болезнь впадешь! Поэтому не давай своего никому, иначе когда будешь в нужде, то начнешь каяться и говорить: "Напрасно я раздал свое имение нищим!" Но уже поздно будет." И таким образом прельщает его нечистый бес, часто влагая ему эти мысли в сердце. Он же повинуется им и пребывает помраченным и нищих не милует." Человек тот вскорости впал в болезнь, и болезнь его была жестокой. Он израсходовал на лечение все свое имение, но не только не получил никакой пользы, но болезнь его еще больше усилилась. И, промучившись так много дней, умер, сказано, и душой, и телом. Пусть же помнят это богатые скупцы и скупость свою оставят. К этому призывает их и Господь: "Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут" (Мф. 6, 19). (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 893).
1080. Пресвитер Макарий вразумил сребролюбивую девственницу тем, что деньги, взятые у нее на покупку драгоценных камней, отдал увечным в богадельню; когда же девственница стала требовать драгоценные камни, он показал ей увечных женщин и сказал, что это — яхонты, а про мужчин, что это — изумруды
См. также: Мудрость
В Александрии была одна девственница, впрочем, только по названию, потому что хотя и имела смиренную наружность, но в душе была скупа, сварлива и до крайности пристрастна к деньгам, больше златолюбивая, чем христолюбивая. Из своего имущества она никогда не подавала ни одного овола (мелкая медная монета) ни страннику, ни бедному, ни монаху, ни девственнице, ни несчастному, ни в церковь. Несмотря на многие увещания святых отцов, она не сбросила с себя тяжести богатства. Были у нее и родные, и она взяла к себе на воспитание дочь своей сестры. Ей-то день и ночь обещала она свое имущество, отвергнув небесную любовь. Это — одно из обольщений диавола, когда он порождает в человеке недуг любостяжания под предлогом родственной любви. Эту девственницу, называвшуюся только так, а нравом чуждую подвижничества, захотел излечить от недуга любостяжания святейший Макарий, пресвитер и надзиратель богадельни для увечных. Надобно заметить, что в молодости он гранил камни. Вот он, придя к ней, говорит: "Попались мне дорогие камни — изумруды и яхонты. Краденые они или купленные, не могу сказать, только эти камни бесценные. Хозяин продает их за пятьсот червонцев. Если тебе угодно их купить, дай мне эти деньги. Камни ты можешь употребить на украшения для своей племянницы." Девственница, всей душой привязанная к племяннице, обрадовавшись случаю нарядить ее, упала в ноги Макарию и говорит: "Сделай милость, не отдавай их никому!" Святой муж пригласил ее к себе. "Дойди, — говорит, — до моего дома и посмотри камни." Но она тут же отдала ему пятьсот червонцев, говоря: "Прошу тебя, достань их как угодно; мне же не хочется видеться с человеком, который их продает." Святой Макарий, взяв пятьсот червонцев, употребил их на нужды богадельни. Прошло много времени, а девственница стыдилась напомнить ему о камнях, потому что этот муж пользовался в Александрии большим уважением, как старец весьма благочестивый и милостивый. Наконец, встретив его в церкви, говорит ему: "Что ж те камни, за которые мы дали пятьсот червонцев?" Он ответил ей: "В тот же самый день, как ты дала мне деньги, я и заплатил их за камни, и если хочешь увидеть их, приходи в мой странноприимный дом, там они и лежат. Посмотри, понравятся ли они тебе, в противном случае возьми свои деньги обратно." Девственница пошла с радостью. Странноприимный дом имел два отделения: в верхнем помещались женщины, а в нижнем — мужчины. Когда она пришла к дому, святой провел ее в ворота и говорит: "Что угодно тебе сперва видеть — яхонты или изумруды?" — "Что хочешь," — ответила она. Макарий повел ее наверх и, указывая на увечных женщин, слепых, сказал ей: "Это вот яхонты." Потом свел ее вниз и, указывая на таких же мужчин, сказал: "А это изумруды! И я полагаю, что драгоценнее нигде не найти! Если они не нравятся тебе, возьми свои деньги назад." Пристыженная девственница вышла и, придя домой, занемогла от великой печали, потому что сделала доброе дело не по любви к Богу, а против своей воли. После она благодарила старца. (Лавсаик. С. 17).