Отель «Калифорния»

Улин Виктор Викторович

– Ищите. И сторожите мой бесценный сервер. Я быстро. Шаг туда, шаг обратно. Всего и делов-то.

– Поскорее, Александр, ладно?

Елена глядела ясно и в ней светилась жизнь.

12

Снежинки кружились, спускаясь с неба, сверкали под светом фонаря и превращались в пар, не успев упасть. Затяжной подъем дался не без труда, капот до сих пор дышал жаром.

Громов с силой захлопнул дверь.

От удара из-под окантовки отвалился кусок

наледи, скользнул по лобовому стеклу, миновал руку «дворника», проехал вперед и беззвучно упал куда-то на бампер.

– Что случилось, Александр?

Голос Елены звучал участливо.

– Что-то не так?

– Проклятие!

Он стукнул кулаком по рулю; коротко взвыл клаксон, с замерзшего дерева отозвалась невидимая ворона.

– Это «Калифорния», только со знаком «минус». Оттуда бы нас выпустили, сюда не заселят. То есть мы сами не заселимся.

– Почему, Александр?

Елена спрашивала почти ласково; Громов отметил, что его никто так часто и так мягко не называл по имени.

– У них нет номеров.

– Как – «нет»? Не может быть. Новый год прошел, да и не думаю, что много народу приезжало сюда праздновать.

– Да не в том смысле, что просто «нет», а нет пригодных. Этот чертов откос был построен при Мафусаиле, сейчас идет под капремонт на реставрацию, но поэтапно. Верхние этажи закрыты. Второй еще работает, но там только двухместные номера. Одноместные были выше, там все разломано. Едем обратно, найдем полицейский пост и выясним, где у них нормальная гостиница.

Громов снял машину с ручного тормоза и взялся за рычаг переключения передач.

– Александр, успокойтесь, ради бога!

Елена переместила его руку к себе на колени.

– Успокойтесь и простите меня, я доконала вас своими проблемами. А здесь проблемы нет. Никакой. В этой гостинице есть душ?

– Не знаю. Даже не спросил. Должен быть, на табличке четыре звезды. Горячая вода есть, я слышал, администратор кому-то говорил по телефону, что еще не отключили.

– Ну так что нам еще нужно? Возьмем двухместный номер, всего и делов-то. Кстати, обойдется дешевле, чем два «сингла».

– Мы? С вами?? Двухместный?!

Предложение казалось диким.

Представить, что эта женщина – еще утром не подозревавшая о его существовании – ляжет спать поблизости и ночью он услышит ее сонное дыхание… было невозможно.

– Мы с вами в двухместный. А что в этом такого?

Она смотрела спокойно.

– Александр, ну не будьте мальчишкой…

Он помотал головой..

–…Мы что – пионеры? Мы взрослые люди. Представим, что едем в поезде. «Москва – Санкт-Петербург», мягкий вагон, всего одна ночь.

– Ммм…да… – промычал Громов.

Прошлая жизнь его имела такие опыты даже в жестких вагонах, что не хотелось

вспоминать.

– Или вы чего-то боитесь, Александр?

– Я – нет, – ответил он. – Мне нечего бояться.

– Мне тем более.

– И руки у вас… крепкие, как не знаю что.

– Будут крепкие, – серьезно подтвердила она. – Попробовали бы вы поиграть на виолончели со слабыми руками.

Дверь под полуосвещенной вывеской открылась, из отеля вышли двое мужчин.

– В общем так. Я больше никуда не поеду. Если боитесь спать в одной комнате со мной – снимайте себе номер, я лягу в вашей машине.

– На всю ночь не хватит бензина, замерзнете.

Ехать больше никуда не хотелось.

Запас сил на этот день был исчерпан. Как и Елена, он мечтал лишь об отдыхе.

– Александр, – мягко заговорила она. – Может быть, этот «Плес» не такой уж и плохой. По крайней мере, его построили в прошлом веке, на хорошем месте. Мы попросим номер, выходящий на Волгу. Выспимся, как суслики, утром принесем завтрак, выйдем на балкон, будем стоять, любоваться и пить ваш кофе с круассанами.

– «С круассанами», – Громов нервно усмехнулся. – Это я так сказал. Из какого-то глупого французского детектива. «Инспектор Ло Мурлон сидел в кафе четырнадцатого уровня на Монмартре и пил кофе с круассанами.» И еще доливал сливки.

– Настоящих круассанов и я никогда не видела. Их в России никогда не будет. За круассанами надо ехать в Париж. Но мы с вами и здесь что-нибудь найдем.

– Ладно, Елена…

Громов вздохнул.

– Воля ваша. Я тоже до смерти устал, напиться бы поскорее и спать бы поскорее. Едем ставить машину, потом заселимся.

– Нет, Александр, – возразила Елена. – Давайте сначала возьмем номер, а то если тут работает только один этаж, чего доброго, заселятся какие-нибудь другие… молодожены.

– Именно, что молодожены, – он покривился. – Умри, Денис, лучше не скажешь.

– Номер застолбим, подниматься не будем, отгоним машину, пройдемся пешком. По этому снегу, вдвоем под фонарями, и я возьму вас под руку. Разрешите?

– Конечно.

– Я надену шапку с кисточками, чтобы вы не переживали, – она тепло улыбнулась. – Прогуляемся, продышимся после дня в машине, вернемся и ляжем спать без задних ног и нижних мыслей. Годится, Александр?

– Годится, Елена. Идемте заселяться.

– Правда, паспорта я не нашла. Не придется ли мне все-таки спать в машине?

– Не придется. Заселят вас, Елена, куда денутся, черт бы их подрал. Сейчас не советские времена, всем нужны деньги. Вы посидите в уголке, я зарегистрирую вас как свою жену. Если что… есть иные средства.

Ситуация складывалась так, что он мог позиционировать Елену либо как жену, либо как проститутку, подобранную на улице.

Так диктовала жизнь. Все зависело от притязаний портье – которую по-советски до сих пор называли администратором.