Отель «Калифорния»
Шрифт:
– Тогда понятно.
Громов выглянул наружу.
Машины продолжали ехать в обе стороны, нигде не виднелось красно-синей мигалки. ДПС задерживалась, что было естественно в такую погоду.
– А вы думаете, что сейчас все получится так просто?
Женщина повернулась к нему, смотрела печально.
У нее был очень измученный вид.
– Уверен, – ответил он. – Отвезем вашу машину в сервис, там починят и вы поедете дальше.
Громов знал, что ничего простого в подобных ситуациях не бывает.
Но
Ничего нельзя было переиграть.
Оставалось лишь действовать по правилам.
– У вас все будет хорошо. Поставить эту песню сначала?
– Если можно… Я очень ее люблю.
Взглянув на Громова, она мелодично пропела:
«Welcome to the Hotel California…»
Улыбка расцвела на бледном лице.
– «Such a lovely place,
Such a lovely place,
Such a lovely place…»
5
– Значит, едем в Нижний Новгород?
От женщины все еще пахло духами, неуместными в негламурной ситуации.
– Да, в сервис, который порекомендовали менты, – ответил Громов. – Я города не знаю, поэтому едем колонной. Медленно, но верно.
– Спешить нам некуда, – она кивнула. – Сегодня уже поспешила, хватит.
– Забыл спросить самое главное. Машина не на гарантии?
– Нет, ей уже пять лет.
– Тогда все прекрасно. Можно чинить, где угодно.
Мертвая глыба «Ситроена» покачивалась впереди, озаренная желтыми вспышками маячков, которые вращались на кабине эвакуатора.
Когда машину затащили на платформу и Громов увидел ее снизу, стало ясно, что ремонт будет непростым.
– А мне машину быстро сделают, да? – спросила женщина, прочитав его мысли. – Эвакуаторщик ничего не сказал?
– Он водитель, а не автомастер. Но думаю, что быстро.
Сейчас от них ничего не зависело; Громов предпочел соврать.
– А зачем вы мой бампер прятали в салон, пачкали руки? Его все равно не восстановить, придется покупать новый. Выкинули бы в кювет. В Казань я съезжу без бампера, в Москве разберусь.
– В Москве и поменяете, – сказал он. – Бампер на выброс, ясное дело, но его надо предъявить страховой компании. Иначе они заявят, что он отвалился давно, и по этому случаю не возместят.
– А вообще как все будет? Вы когда-нибудь обращались по КАСКО?
– Обращался.
– Как все сложно… – женщина вздохнула. – И я вообще не знаю, как общаться со страховой компанией. А вдруг они скажут, что ремонтировать надо было в Москве и ничего мне не вернут?
Впереди, видимо, кто-то столкнулся, колонна еле ползла, в салон тек дизельный выхлоп эвакуатора.
Громов нажал кнопку «замкнутого цикла». В таком режиме быстро запотевали окна, но можно было отдохнуть от вони.
– В страховой тоже люди, а не марсиане, – сказал он. – Они понимают, что до Нижнего двадцать километров, а до Москвы – пятьсот, и эвакуатор обойдется в четверть стоимости машины. В крайнем случае, скажете, что у вас нет денег. Эвакуаторщика они не оплачивают, выступать не будут, уверен.
– Ну ладно, вы меня успокоили…
Женщина откинулась на подголовник.
–…А вообще все это странно.
– Что именно?
– То, что я выбежала из дома, как сумасшедшая, ехала в угаре, ничего не соображала. Потом удар, все погасло и стало холодно, как на том свете. А потом очутилась в раю. Откуда-то появились вы, достали из гроба, усадили в теплую машину и включили обогрев сиденья…
– Это мелочь, – перебил Громов. – Женщине в такой одежде сесть на холодное – заработать как минимум цистит.
– А вы разве врач?
– Нет, просто женат тридцать лет и кое-что знаю о женском организме.
– Но так заботиться о женщине, которой даже имени не знаете… Я думала, таких мужчин не осталось. А оказывается, еще можно найти.
Стекла запотели быстрее, чем ожидалось. Он выключил циркуляцию и добавил оборотов печке.
– Насчет имени согласен, это просчет. Как вас зовут?
– Елена.
– А по отчеству?
– Не нужно, на работе задолбало. И вообще – мы в России так и живем из-за отчеств.
– Как именно «так»?
– С колесами на дороге и прочими прелестями быта. В Англии Пёрселл – просто Генри, а у нас Ваня-дурачок – Иван Иваныч лишь за то, что дожил до восьмидесяти лет.
– Любопытная теория, впервые слышу. А насчет восьмидесяти лет вы совершенно правы, Елена. Стариков и детей терпеть не могу. Вредные кровососущие твари.
– «Анти-Штирлиц»? – усмехнулась она.
– Типа того. А кто такой Пёрселл?
– Английский композитор, сочинял в стиле барокко. Ну, а вы кто?