Отель на краю ночи
Шрифт:
– Ждать? – Ева вскочила на ноги. Глаза ее безумно блуждали, губы и подбородок были испачканы рвотой. – Ждать, пока маньяк, бегающий по отелю, передушит нас, как цыплят?!
– Не передушит, – резко сказал Егор Коренев. – Мы будем держаться вместе, и с нами ничего не случится. Кстати, в кабинете медсестры есть умывальник, и вы можете…
Ева прорычала что-то невразумительное, оттолкнула от себя Влада и стремительно зашагала к кабинету. Дождавшись, пока она покинет бокс, Анна повернулась к Кореневу и сказала:
– Я хочу
Егор поднял брови.
– Вы имеете в виду…
– Вас, мужчин.
Егор задумчиво потер пальцами подбородок.
– Связи, скорей всего, не будет до утра. А может, и до завтрашнего вечера. Мы должны попробовать найти убийцу сами. Но…
– Но сперва нужно позаботиться о безопасности, – закончил за него Грач. – Давайте переберемся в гостиную. Там мы сможем спокойно все обсудить.
Комната отдыха служащих была небольшая, но уютная. Здесь тоже был камин. Конечно, не такой большой, как в гостиной, но зато из настоящего мрамора. Сначала камин поставили в гостиной, но потом Грач решил, что он слишком маленький и не вполне соответствует интерьеру охотничьего домика (Грач почему-то был помешан на «интерьере охотничьего домика»). В гостиной установили большой камин из обожженного кирпича, а этот, мраморный, с завитушками и колоннами, переставили сюда.
Трое служащих сидели за столиком и, наслаждаясь уютом, тихо беседовали под мерное потрескивание горящих поленьев. Они уже успели обсудить массу важных вещей – внезапное увольнение коллег, бурю, суету, поднявшуюся в гостиной после того, как певица устроила своему длинноволосому ухажеру сцену. И теперь, глядя в окно на сумеречный парк и прислушиваясь к раскатам грома, они заговорили о «потустороннем».
– А я тебе говорю, что привидения существуют, – доказывала уборщица тетя Глаша бармену Дронову. – И это не просто сказки.
– Да кто их видел-то? – насмешливо спросил бармен, ковыряя спичкой в зубах. – Знакомые твоих знакомых?
Тетя Глаша сердито прищурилась.
– Зря скалишься. Помнишь такого артиста – Вертинского?
– Это который песенки распевал? Старый?
– Да. Так вот, когда он умер, его вдове приснился сон. Будто провожает она мужа на вокзале. Поезд отходит. А он, муж то есть, высунул в окно голову и кричит ей: «Не забудь – у меня пятый вагон, шестое место!»
– Ну и что? – лениво спросил бармен, вставляя в рот сигарету.
– Да, что с того? – присоединилась к бармену горничная Вика, вертя в пальцах бокал с вином.
Тетя Глаша усмехнулась и приосанилась.
– А вот послушайте дальше, – продолжила она. – На следующий день вдова пришла на Новодевичье кладбище – там его собирались хоронить – и спрашивает начальника ихнего: готова ли могила? А тот ей: «Да, – отвечает, – готова. Пятый участок, могила номер шесть».
Тетя Глаша замолчала и победно посмотрела на слушателей. За окном завывал ветер и лил дождь, и от рассказа тети Глаши обоим слушателям стало немного не по себе.
– А ты где эту историю слышала, теть Глаш? – тихо спросила горничная Вика.
– В журнале прочитала. Там еще несколько таких историй было. И еще фотографии призраков.
Спичка замерла в пальцах бармена.
– Как это? – растерянно спросил он. – Разве призраков можно сфотографировать?
– А то как же. Их всегда вокруг полно. Мы-то в суете не замечаем, а фотоаппарат – он, знаешь, все фиксирует.
Бармен недоверчиво усмехнулся, затем прикурил сигарету и уже собирался отпустить какую-нибудь шутку, как вдруг заметил, что горничная Вика сильно побледнела.
– Вик, ты чего? – удивленно спросил он.
– Да вспомнила… кое-что.
– Что вспомнила-то?
– Да чепуха. Мы в детстве с братом тоже в привидений верили. Ему кто-то сказал, что если поставить магнитофон на запись и уйти из дома, то в пустой квартире можно записать голоса призраков.
– И что? – спросил бармен Дронов.
– Мы попробовали, – тихо ответила Вика.
– И что? – снова спросил бармен, нахмурившись. – Получилось?
Вика помолчала, затем качнула головой:
– Не совсем. Мы потом с братом пленку прослушали, а на ней ничего. Только… разные шорохи.
– А что за шорохи-то? – понизив голос, спросил бармен.
Вика посмотрела на него и тихо ответила:
– Да кто ж их знает. Просто шорохи в пустой квартире.
Бармен несколько секунд глядел на Вику, затем откинулся на спинку стула и усмехнулся.
– Ну, это ничего не доказывает. Шорохи разные бывают. Штору ветром колыхнуло, вода в батареях забулькала, форточка скрипнула – мало ли их бывает, звуков этих.
– Погоди, – оборвала его тетя Глаша, не сводя внимательного взгляда с девушки. – Вик, ты ведь еще что-то хотела сказать?
– Хотела… Но только это… глупости.
– Ты расскажи, а мы уж рассудим – глупости или нет.
Девушка явно колебалась. Наконец, она сдалась.
– Ладно. Только не смейтесь.
– Не будем, – заверила ее тетя Глаша.
Вика вздохнула и сказала:
– Потом, спустя лет десять, я тогда уже в училище училась, он мне как-то позвонил и сказал, что разбирал старые вещи. Ну, и нашел ту пленку.
– Ту, на которую вы голоса привидений записывали? – уточнил бармен.
Вика кивнула:
– Угу. Он сказал, что решил послушать ее еще раз.
– И что?
– Ничего. Через два дня брата сбила машина.
– Насмерть?
– Да.
– Ой, беда-то какая, – всплеснула руками сердобольная тетя Глаша.
– Н-да, – проговорил бармен. – Дела.
Он поежился и незаметно бросил взгляд на черные окна. Вика посмотрела на их лица и вдруг запрокинула голову и засмеялась.
– Ох, умора! Здорово я вас разыграла, да? Видели бы вы свои рожи!