Отголоски пошлого

Останина Татьяна

– Да уж…

– Это все так неожиданно, что я не могу понять, что произошло на самом деле.

– Лер, может, правда, – осторожно говорит Вика, – может, он нашел себе кого-нибудь?

– Да черт его знает! – от этой мысли у меня начинается чуть ли не невроз. Я барабаню ногтями по толстой столешнице, выполненной из искусственного камня.

– Ну ты погоди, не кипишуй. Может, это временное у него. Может, правда, жена запилила. А время пройдет, она угомонится, и он опять…

– Что, вернется ко мне? Вик, не

говори ерунды.

– Это почему это ерунда?

– Да потому что! Потому что если время пройдет и Андрей усыпит бдительность этой своей жены, мать ее, то тогда он точно ко мне не вернется, а найдет другую телку!

– Какую? – недоумевает Вика.

– Я не знаю! – взрываюсь я, – помоложе, покрасивее, поумнее, в конце концов! Их что, мало разве?! Разуй глаза!

– Господи, Лер… Я давно знаю Андрея. Он совсем не такой…

От такого заявления у меня вырывается нервный, я бы даже сказала истеричный смешок.

– Вик, ты в своем уме?

– А что такого?

Гребаная сука. Вы посмотрите на нее! Она не только с ним спала, она до сих пор влюблена в него! Ну, может, не влюблена, но наверняка питает к Андрею самые нежные чувства. Это свойственно задурманенной, пусть и слегка, женщине – оправдывать предмет своей слабости.

– Вик, да он козел, – я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно, – он изначально изменяет своей жене. И не в первый раз. Мы обе это знаем.

Вика пожимает плечами и опускает взгляд в бокал, оперативно поданный официантом. Над нашим столом висит неудобное, липкое молчание до тех пор, пока я опять не начинаю постукивать ногтями по столу, чем еще больше нагнетаю обстановку.

– Ну а у тебя как? – спрашиваю, перестав отбивать нервную дробь.

– Что?

– Ну как что? Как с Илюхой дела?

– Да нормально, – ее губы непроизвольно растягиваются в улыбке, – вот, подарил…

Она протягивает мне правую руку, на среднем пальце которой красуется новенькое кольцо Тиффани из розового золота с тремя круглыми бриллиантами. Я сжимаю зубы. Господи, какая же она тупая! У нее нет элементарного чувства такта промолчать об этом подарке, дабы не контрастировать с моими мрачными настроениями, связанными с расставанием с Андреем! Хотя… Вполне возможно, что это она специально, чтобы раздосадовать меня еще больше, но это вряд ли. Повторюсь, Вика слишком глупа и простодушна. Наверное, это одна из причин, по которой мужчины ее обожают. И Илюха в том числе.

– Очаровательно, – я поджимаю губы и зову официанта, – мне еще бокал вина!

– Мне тоже нравится, – Вика не сводит восторженного взгляда от кольца. Она вытянула руку и, растопырив пальцы, любуется поблескиванием некрупных бриллиантов в электрическом свете зала.

– М-да… – задумчиво протягиваю я, отпивая вино и глядя в окно.

Апрельская погода капризна, и бледное солнце уже заволокло грязно-серыми тучами.

На улице как-то вмиг потемнело, ветер усилился. Вот-вот начнется дождь.

– Что ты думаешь делать? – спрашивает меня Вика.

– Не знаю… Ничего не знаю. Андрей оплатил мою квартиру на полгода вперед, так что на улице не останусь.

– Андрей все-таки молодец. Он поступил благородно…

– Ага, как рыцарь.

– Ну, а дальше что?

– Вика, я ничего не знаю! Меня только сегодня опрокинул мужик, понимаешь? Я не могу так быстро сообразить!

– Да-да, я понимаю, ты, наверное, в шоке, – Вика сочувственно берет мою руку в свою, – Лер, я понимаю, честное слово. Все будет хорошо. Правда.

Да ни хрена ты не понимаешь, думаю я, но вместо этого выдавливаю из себя улыбку и говорю:

– Конечно. Обязательно все будет хорошо. Иначе никак.

Вика. Вика – девочка из хорошей семьи, в которой никому ни до кого нет дела. Знаете такие семьи, где все друг другу улыбаются, даже ужинают за одним столом, но всем решительно плевать друг на друга? А таких семей очень много! Там есть все – деньги, связи, антикварная мебель, роскошный загородный дом, но о взаимопонимании и речи быть не может.

Впрочем, не мне рассуждать о семейных ценностях.

Так вот, я о том, что Вика в своей жизни никогда не напрягалась. С самого детства у нее было все, о чем только может мечтать ребенок – игрушки и куклы, поездки в Диснейленд. Разве что пони живого не было. Девочка-принцесса. Когда она подросла, ее отправили учиться в Санкт-Петербургский государственный университет, который она закончила, не без помощи папы, конечно. И сейчас девочка-принцесса, в жизни не знавшая никаких сложностей, живет себе в подаренной папой квартире и путается с женатым мужиком, который периодически ее трахает и дарит кольца Тиффани.

И вот эта самая принцесса заявляет, что она меня понимает. Честное слово, понимает!

Меня это злит. Я стараюсь не подавать вида.

Когда мы выходим из ресторана, Вика с делано-сочувствующим видом предлагает мне сходить в кино, или в какой-нибудь бар, где есть музыка, чтобы потанцевать и развеяться. Я вру, что у меня запись на педикюр через сорок минут.

– Давай в другой раз, – говорю я.

– Хорошо, – кивает Вика, – Лер, ну ты держись. Не кисни. Звони, если что, ладно?

– Обязательно!

Вика сжимает мою руку как бы в знак поддержки. Мы расходимся. Она в одну сторону, я – в противоположную.

После встречи с Викой я чувствую себя еще более гадко. Хотя, наверное, не более, а как-то по-особенному гадко.

Я иду по мокрому асфальту, опустив голову, с неба на меня падает ледяная морось, а ледяной ветер пробирается под модное широкое пальто. Я уже не пытаюсь обойти лужи, мне плевать на новенькие сапожки. Мне невыносимо себя жалко. Хочется плакать.