Отголоски прошлого
Шрифт:
Как оказалось, дома Бодро никто не ждал. Грейди очень удивился, выяснив, что у него нет семьи.
– Разве так бывает, чтобы совсем никого не было?
– Бывает, и очень часто. Я вырос в сиротском приюте.
– А куда делись твои родители?
– Они умерли.
– Вместе, в один день? Их тоже убили?
– Нет. Я плохо помню, Грейди. Мне всего пять лет было, когда умер отец. Кажется, он болел сильно. А маму машина насмерть сбила через год.
– Ты плакал?
– Наверное, да.
– А сейчас ты часто о них думаешь? – Грейди задавал эти вопросы не ради праздного любопытства. Ему на самом деле было очень важно знать, что
– Сейчас? – Задумчиво переспрашивал Бодро, как видно, не привыкший к таким душевным откровениям. – Да нет, я бы не сказал… Я слишком мало тогда понимал, а потом просто привык быть самостоятельным.
По его словам выходило так, что всё на свете, даже самое главное в своей жизни можно постепенно забыть. Грейди не понравился этот вывод, и он поспешил возразить:
– А я своих родителей всю жизнь буду помнить.
– Это хорошо. – Грустно улыбнулся ему Адам. – Пока ты будешь их помнить, в твоём сердце они останутся живыми. А ещё лучше, представить себе, что они рядом и постоянно за тобой наблюдают.
Он тоже часто об этом думал. Родители не могли исчезнуть из его жизни бесследно, ведь до сих пор они были самой важной её составляющей. Хорошо, что этот парень так понимал его… Однако в голове у Грейди на тот момент вертелось еще много разных вопросов и сомнений, и ими ему тоже очень хотелось поделиться с Бодро.
– Я виноват перед мамой и папой. – Признался он как-то во время очередного привала в зарослях, чем несказанно удивил своего взрослого спутника, заставив очнуться от полудрёмы на траве.
– В чём это ты виноват?
– Я должен был быть с ними. Я же видел, что они в беде, а сам испугался туда выйти. Может, со мной рядом маме было бы не так страшно, когда в неё стреляли… Если бы она взяла меня за руку, то…
– Грейди, не говори ерунды. – Перебил его Бодро почти сердито. – Твоя мама меньше всего хотела бы в этот момент держать тебя за руку. Уверен, она всё время думала только о тебе и, наверное, даже радовалась, что тебя нет с ней рядом.
– Она – да, - упрямо возразил Грейди. – Но я-то сам, получается, трус?
Его очень угнетала эта мысль, и в тот раз Адам словно почувствовал её важность, потому что не отмахнулся от мальчика как от надоедливого нытика, а, усевшись рядом, взял его за руку и очень серьёзно посмотрел ему в глаза.
– Послушай-ка меня…В моей группе было пять человек. У всех ребят были дома родные. Мамы, невесты, жёны, дети, которые их ждали. Меня никто не ждал. Если бы я погиб в бою, обо мне бы никто не заплакал. И, тем не менее, из всей нашей группы в живых остался только я один. Вот спрашивается, зачем? Моя жизнь не нужна никому, кроме меня самого. И что, по-твоему, теперь я тоже должен чувствовать себя виноватым? Они ВСЕ погибли, а я нет. Это же тоже получается нечестно, если уж на то пошло.
– У тебя не так. – Прошептал Грейди с горечью. – Ты же тоже участвовал в бою, а не прятался, как я…
– Ты всё сделал так, как нужно, Грейди. Даже если бы ты решился туда выбежать, ты бы все равно не смог ничего изменить. Ты бы просто погиб так же, как и все остальные. Кому бы стало от этого легче? Твоим родителям? Думаю, вряд ли. Наоборот, им было бы гораздо тяжелее видеть твою смерть. Если они действительно видят тебя с неба, то сейчас они очень счастливы от того, что ты остался жив. Поэтому никогда не смей считать себя виноватым, слышишь? Ты не виноват в том, что выжил.
Почему-то
– Никто меня не заставлял. Я сам захотел служить в спецназе и сам хотел воевать.
– Зачем? Папа говорил, что никто не хочет войны, и все люди хотят жить. Тебе что, нравится убивать?
Его простые на первый взгляд вопросы загоняли Бодро в тупик. Он впервые имел дело с такой детской непосредственностью и, видимо, не умел подбирать правильные слова для того, чтобы как можно доступнее объяснить семилетнему ребёнку свою позицию.
– Нет, Грейди… Военная служба – это не всегда война… Никто о ней и не мечтает, когда идёт служить. Все хотят просто приносить пользу своей стране, защищать её от возможных врагов.
– Значит, здесь ты тоже защищаешь свою страну от врагов?
– В каком-то смысле – да.
– Но это же не твоя страна. Для чего же ты здесь воюешь?
И снова капрал не знал, что ему ответить – терялся и хмурился, над чем-то молча размышляя, а Грейди наблюдал за ним и приходил к выводу, что всё-таки этот парень не может быть убийцей. Слишком человечен, слишком внимателен по отношению к нему, даже порой чересчур. Пообещав мальчику позаботиться о нём и довести до своих, Бодро действительно стремился сделать всё возможное для того, чтобы остаться в живых самому и спасти от неминуемой смерти своего маленького попутчика. Его неусыпный контроль Грейди ощущал на себе постоянно, однако это его не раздражало, даже напротив – придавало уверенности в себе и вызывало бурную жажду деятельности. Он знал, что нужен Адаму не меньше – раненый и слабый, тот мог запросто нарваться на засаду «чарли», не допустить этого мальчик на полном серьёзе считал своим долгом.
Безусловно, за те трое суток в джунглях Грейди сильно повзрослел, сам того не замечая. Постоянное напряжение, необходимость каждый час, каждую минуту преодолевать собственный страх и тревогу за состояние Бодро – всё это накладывало свой чёткий отпечаток на его внутренний мир,
оттачивало и закаляло детский характер. От него, такого маленького и беззащитного, зависело слишком многое, а любое проявление слабости было смертельно опасно. Грейди это понимал даже будучи ребёнком, поэтому, расклеившись всего однажды, больше не плакал, да в этом и не было необходимости. Страшные джунгли не пугали его так как прежде, ведь рядом находился Бодро. Он знал, куда им надо двигаться, единственное что – его приходилось довольно часто выводить из состояния дрёмы, в которое он впадал из-за воспалившейся раны. Тормоша парня, изо всех сил хлопая его по щекам, Грейди ощущал себя совсем взрослым и сильным, а это тоже хорошо помогало ему держаться. При других обстоятельствах их путешествие по джунглям можно было бы назвать захватывающим приключением, о котором мечтает каждый мальчишка, если бы не горечь потери самых близких людей на свете. Она то отступала, то снова накатывала волной, и тогда Грейди инстинктивно всей своей душой тянулся к Бодро, чувствуя его ответную симпатию и тепло. В этом мире, наполненном огнём и кровью, их было только двое, одиноких, потерянных, но бесконечно необходимых друг другу людей, балансирующих на краю пропасти.