Откровение Элохим

Клод Анджи

Вы спасли мне, скорей всего жизнь!

Надеюсь, ваша нога скоро заживет.

Я приду завтра, напомнила она. И принесу вам бульон.

Он снова сделал смешную гримасу.

Нет, Генрих. Вы мне обещали выпить весь бульон. Он улыбнулся ей.

Конечно, моя дорогая Диана.

Я выпью даже яд из ваших прекрасных рук! Ответил он.

Она, улыбнувшись, покачала головой и вышла, закрыв тихо за собой дверь.

Через неделю Генрих действительно уже был на ногах. Раны на нём, кажется, действительно затягивались чудесным образом. И толи помог чудодейственный бульон Пуатье! Коим, она нещадно поила Генриха, как и обещала. Толи дело было в горячих поцелуях, которые следовали после бульона. Несмотря на

прописанный докторами постельный режим, Генрих уже через неделю сидел в седле. Придворные дивились столь быстрому выздоровлению Генриха. На что он отвечал окружающим, что он так быстро встал на ноги благодаря чудодейственному лечению мадам де Брезе. И что её бульон, определенно, обладает магическим действием. И делая загадочный вид, Генрих рассказывал очередным придворным, «о чудо бульоне». Пуатье же покрывалась красным румянцем, слыша его речи. Не зная, что именно он имеет в виду. Действительно её бульон или страстные поцелуи. Хотя, она была уверенна, что скорее второе, чем первое. Придворные же оставались в догадках и сомнениях об их отношениях, и сколь близкими они были. Генрих же видя её порозовевшие щёки, широко улыбался ей. А она делала вид, что вовсе не слышит, о чём он болтает. Делая вид, что она занята увлекательной беседой с какой-нибудь дамой. Видя, что она усердно притворяется глухой. Он повторял фразу громче.

Чудодейственный бульон! Говорю я вам. Обращаясь к собеседнику, почти кричал он, своим громовым голосом. Тут уж должен был услышать даже глухой! И тогда не выдержав, Диана бросал на него почти злой и колючий взгляд.

Словно говоря ему. Да замолчите же вы! Он же делал невинное лицо и ещё невиннее улыбку. И она сменяла гнев на милость. Да и как можно было на него злится?! На Генриха злиться было невозможно! Пуатье пыталась скрыть от всех любопытных глаз их отношения. Генрих же хотел кричать в буквальном смысле, о том, что они вместе. И лишь зная, что её это сердит. Говорил пока о бульоне.

Так началась их история, длинною в целую жизнь! Для которой, как оказалось, жизни было слишком мало! Они бегали по ночам по тёмным коридорам и узким лестницам дворца, прячась от любопытных глаз. Прокрадываясь, друг к другу в покои, словно воры, а днём делая серьёзные лица. Но, придворные конечно шептались, но никак не могли их уличить. Кажется, обоим доставляла удовольствие водить всех вокруг за нос, смеясь над любопытными и играя с придворными в кошки мышки. А когда их не видели, они пускали друг в друга огненные стрелы взглядов. Но, всё же слухи поползли, ведь всем было любопытно. Так ли это на самом деле? Любовники ли они? Наконец-то они решили открыться, и открыто отправились в известное во всей Франции место, которое посещать могли только любовники. Они отправились в замок Экуен, принадлежащий констеблю Монморанси. Настроение в этом замке создавалось знаменитыми эротическими витражами. Эти витражи шокировали своим содержанием даже Рабле! Они иллюстрировали любовь Психеи, и намекали Генриху, что и его богиня может быть человечной. Может затрепетать в его объятиях, как Психея в руках Амура.

Так началась знаменитая в последующих веках любовная история! Диана, знавшая до тех пор лишь любовь своего старого мужа, который годился ей в дедушки и столь же не молодого и себялюбивого короля. Только познав страсть пылкого принца, который по возрасту годился ей в сыновья. Поняла, что любовь может быть не только исполнением супружеского долга, но и удовольствием. Генрих же в свою очередь не выглядел как юнец. Наоборот, он выглядел гораздо старше своих лет по внешнему виду, и по уму был зрелый мужчина. Поэтому Пуатье забыла о разнице в возрасте.

Генрих был тем более счастлив.

Обнимая свою богиню, о которой грезил и мечтал всегда. С первой их встрече, её образ был в его сердце. Свои чувства он также выразил в стихах. Он сожалел, о потере времени. Об удерживающей его боязни, что его богиня не снизойдет до него. Что он будет верен ей до последнего своего вздоха, и его сердце всегда будет принадлежать ей одной! И когда они абсолютно счастливые вернулись во дворец. Всем стало всё ясно окончательно. Больше они не скрывали своих отношений, и все при дворе поняли, что они любовники.

Превратности судьбы

Колокола били по всему Парижу и по всей Франции. Франция была в трауре. Скончался от тяжелой легочной болезни наследный принц Франциск. Генрих был убит горем. Он искренне любил брата. Он молча стоял у окна. Она подошла к нему сзади.

Генрих, вы не могли ему помочь.

Мне очень жаль, что Франциска не стало. Сказала она.

Он повернул к ней несчастное лицо, полное горя и утраты.

Мне жаль, повторила она и обняв его.

Он положил свою голову ей на плечо и молчал, как когда то в детстве. Тогда, когда они встретились впервые, и он был ещё ребёнком. В тот день, когда их совсем детей, Генриха вместе с ещё здоровым братом, отправили в плен.

Она погладила его густые, чёрные волосы. Так они и стояли молча, не произнося не слова.

Как странны порой переплетения судьбы или самого рока. Много лет назад маленького принца, второго сына короля все попросту забыли даже поприветствовать, отправляя в плен. Ведь он не должен был стать королём. Но, кто из смертных может знать, что должно быть? И чья неукротимая сила, и рука сверху, пишет и решает судьбы людей? Неотвратимый рок или сама судьба! А власть, которой обладают короли, лишь иллюзия! Потому что есть только одна истинная власть! Это его власть и воля! И имя ему создатель или бог! Какую судьбу он уготовил каждому из нас?! Какой поворот приведёт нас к гибели или к победе?!

Генрих не должен был стать наследником престола, но он им стал!

И всё изменилось. Если раньше он мог бродить один и его не особенно замечали, не считая конечно дам. То наследник престола, интересовал теперь всех. Теперь он не мог быть не замеченным. Придворные буквально караулили его у каждого куста, пытаясь добиться расположения. Они хороводом ходили за ним по пятам. Он жаловался Диане, что они не оставляют его в покое не на минуту. Новое положение Генриха совсем не радовало, оно его тяготило. И столь обожаемая им свобода была утеряна безвозвратно. Его не радовало совершенно то, что он станет королем. Генрих всю жизнь готовил себя к военной карьере, а это означало походы и сражения. Где всё решает лишь собственная смелость и доблесть. Теперь же он понимал, что всё перевернулось. Он никогда не сделает военной карьеры, так как он будущий король Франции, и это его печалило. Он всё ещё был раздражён.

Лживые льстецы! Говорил он, разговаривая с Дианой.

Ходят вокруг, словно стая шакалов. Высматривая что-то или выпрашивая.

Вы не представляете Диана!

Нынче днём я со злости сказал некую несуразицу, в надежде на то, что хоть кто-то возразит мне.

И что вы думаете?!

Они в один голос согласились с чепухой, которую я сказал!

Как такое может быть?! Закончил он, раздражённо.

Он посмотрел на неё совершенно несчастный и добавил.

Диана, это ужасно! Вы не представляете.

Диана полулежала, облокотившись на шелковые подушки на сделанной в римском стиле не большой софе. Она махнула рукой Генриху, который нервно мерил комнату шагами, приглашая его присесть рядом с ней.

Генрих дорогой.

Да не думайте вы о них столько, право.

Будто вы не знаете придворных.

У вас совсем дурное настроение из-за этого.

Бросьте, забудьте.

Он горько вздохнул.

Как же не думать, если они повсюду!

Генрих прошу не переживайте вы так.