Откровение

Майер Виктор

Он остановился у клетки Предсказателя и ленивым жестом руки велел Василию оставить их наедине. Юноша поспешил выполнить приказ, а Тедеклий приблизился к толстым прутьям и окинул пленника внимательным взором. Тот, как обычно, сидел со скрещенными ногами, положив ладони на колени, его тщедушное тело сгорбилось под весом чрезмерно большой головы, неподвижно покоившейся на широкой, короткой шее, а веки были опущены. Казалось, будто он спит, но Главный Брат знал, что это не так.

— Пришло время беседы, Предсказатель, — громко произнёс он.

Шасгат медленно открыл глаза и посмотрел на него. Эзотерик уже несколько минут назад почувствовал тошнотворный запах провонявшего застарелым потом одеяния, в которое Хозяин периодически облачался,

когда пытался усмирить свою плоть, и сразу догадался, что он направляется к клетке. Враг, Палач, Убийца, Фанатик, Безумец, Дикарь, Заблудший, Хозяин... Какими только эпитетами мысленно не клеймил пленник своего пленителя с тех пор, как очутился в его власти. Со временем старые прозвища замещались новыми, как менялось и его отношение к Тедеклию. Первоначальное чувство ненависти постепенно переросло в некое подобие понимания. Иногда ему самому становилось горько от неутешительной мысли о том, что подобное поведение немного напоминает мазохизм, ведь он почти уже простил и даже пытался оправдать того, кто убил его друзей, а самого Шасгата превратил в узника. С другой стороны, если бы не братья, то их группу (скорее всего, последних) эзотериков ковчега всё равно бы когда-нибудь уничтожили. Рано или поздно это должно было случиться. Никто не мог сравниться с ними в ментальной мощи, но даже самый совершенный ум зачастую не способен противостоять грубой физической силе.

В былые годы, в золотую эпоху Покоя, эзотерики наслаждались привилегией неприкосновенности, но ситуация кардинально изменилась после Вторжения Машин. Племена, оберегавшие их, внезапно покинули свои отсеки, и сообщество Просветлённых оказалось брошено на произвол судьбы. Вот тогда-то и пришёл конец иллюзиям. Они не могли самостоятельно обеспечивать себя ни продовольствием, ни предметами быта, необходимыми для нормальной жизни, ни даже самой простой одеждой. Когда запасы еды начали подходить к концу, их прежде дружный народ, так гордившийся своими моральными качествами, разделился на мелкие конкурирующие фракции, и уже спустя короткий промежуток времени между ними вспыхнула лютая и беспринципная борьба за выживание. Было пролито немало невинной крови, и многие, ужаснувшись этого немыслимого ранее преступления, бежали в страхе куда глаза глядят из родного отсека, чтобы в итоге сгинуть где-то на безграничных просторах звездолёта.

Вместе с друзьями Шасгат тоже решился на рискованное путешествие, так как не мог больше спокойно жить рядом с теми, кто поднял руку на своих же сородичей. Впрочем, их вынужденное странствие закончилось довольно быстро. Разведчики Братства Божественной Истины обнаружили пятерых эзотериков спящими в одном из переходов, и с этого момента у них не осталось ни малейшего шанса на освобождение. Беглецы были настолько наивны и неопытны, что даже не удосужились обезопасить себя на время сна. Вскоре выяснилось, что братья уже давно активно разыскивали людей из племени Шасгата с целью использовать их необыкновенные способности для своего блага. В тот день удача улыбнулась братьям и отвернулась от эзотериков. Пятерых друзей доставили к Тедеклию, и он огласил им свои условия: рабство и пожизненное служение Братству или немедленная смерть. Четыре эзотерика, обладавшие невероятной силой духа и высокими моральными принципами, сделали единственно приемлемый для них выбор и сразу же были обезглавлены. Один за другим... Шасгату суждено было стать пятым и последним, но когда очередь дошла до него, сердце его предательски дрогнуло после всего того, что ему довелось увидеть, и он оказался не настолько духовно крепок, чтобы присоединиться к своим погибшим товарищам. Понимая, что находится на краю гибели, он дал согласие, при этом безмерно презирая свою трусость, и довольная ухмылка, расплывшаяся тогда на физиономии Главного Брата, навсегда запала ему в память...

И вот сейчас Хозяин, неестественно расставив локти в стороны, стоял прямо напротив него. Эзотерику была уже знакома эта поза. Он

знал, что дурно пахнущая, мешковатая рубашка причиняет Тедеклию жестокие муки, и тот таким образом пытается хоть как-то уменьшить трение между колючками власяницы и собственной кожей. Широкое квадратное лицо с низким покатым лбом, приплюснутым носом и густыми бровями, сросшимися на переносице, создавало обманчивое впечатление склонности его обладателя к тугодумию, однако за этой неказистой личиной скрывался весьма пытливый и изощрённый ум. Вождь Братства был кривоног и низок ростом, но широк в плечах, а короткие толстые руки заканчивались непропорционально большими ладонями, готовыми в любую секунду сжаться в массивные кулаки, чтобы как следует проучить провинившихся братьев. Шасгат много раз видел, как Хозяин бил своих соплеменников. Обычно ему хватало одного короткого удара, и жертва падала на пол как подкошенная. Наблюдая подобные сцены, эзотерик часто задавался вопросом, чем вызван подобный эффект — размерами кулаков, особой техникой нанесения удара или же мужчины нарочно подыгрывали Главному Брату, опасаясь ещё более суровых мер с его стороны.

— Ты ждал меня? — властно спросил Тедеклий и обхватил ладонями прутья клетки, как будто хотел проверить их на прочность.

— Я предвидел твоё появление внутренним оком, — солгал Шасгат. Пусть эти дикари и дальше пребывают в неведении относительно его возможностей. Их заблуждения можно и нужно использовать...

Хозяин прислонил своё лицо к прутьям и посмотрел на пленника скептическим взглядом. Немного помолчав, он обронил:

— Надеюсь, твоя связь с Тем, Кто Указывает Путь ещё крепка?

— Ваш Бог всегда готов к разговору со мной.

— Не смей называть Его всего лишь одним коротким словом, нечестивый! — взъярился Главный Брат, побагровев от праведного гнева.

— Хорошо, пусть будет по-твоему... — заметно смутившись, виновато пробормотал эзотерик. — Тот, Кто Может Простить Своих Рабов по-прежнему благосклонен ко мне.

— Так-то лучше! — буркнул Тедеклий. — Порой твоя дерзость переходит все границы! Только представь себе, что сделают с тобой братья, если услышат твои пакостные речи.

— Мне не о чем с ними говорить. Их разум слишком примитивен.

— Ты стал слишком смелый... Забыл, как подохли твои сородичи?

— Человек не может всю жизнь жить в страхе, — устало промолвил Шасгат.

На самом деле он лукавил. Страх всё так же омрачал его ум, хотя он уже не боялся умереть — даже наоборот, иногда, в минуты отчаяния, он желал себе быстрой смерти, но навязчивые мысли о жестоких пытках, которым он будет неминуемо подвергнут в том случае, если перестанет служить Братству, отравляли его сознание и сильно мешали ментальным практикам.

— Не испытывай моё терпение, оно не безгранично, — немного повысив голос, предостерёг Хозяин, однако уже мгновение спустя добавил с более миролюбивой интонацией: — Я вовсе не за этим пришёл сюда, чтобы препираться с тобой, Предсказатель. Ты и сам прекрасно знаешь, что до сих пор ещё жив лишь благодаря моей милости... У меня к тебе серьёзный разговор.

— А разве ты когда-нибудь навещал меня, чтобы просто поболтать? До сегодняшнего дня все твои визиты имели вескую причину.

— В этом ты прав. Мы живём в слишком тревожное время, поэтому важные решения не терпят отлагательств. Дальнейшая судьба нашей общины зависит от них.

— Ты желаешь снова отправиться в путь?

— Да. Нелюди могут наткнуться на нас в любую минуту. Нам нельзя подолгу оставаться на одном месте.

— Но я ведь совсем недавно привёл вас в это Укрытие. Неужели нельзя провести здесь хотя бы ещё несколько дней? — Прогрессирующая паранойя собеседника порой приводила эзотерика в тихое бешенство. Слишком часто ему приходилось работать на износ, напрягая всю свою ментальную мощь ради любой прихоти Главного Брата.

— Пару дней я могу позволить... Но не больше! Враги рода человеческого неустанно преследуют нас и жаждут нашей крови.