Откровения славянских богов
Шрифт:
Ритуал
В обряде в честь Дажьбога могут принимать участие абсолютно все желающие — и мужчины, и женщины, и люди старшего поколения, и дети. Чем больше людей соберется, тем лучше. Все участники обряда собираются на южной стороне капищного холма, и только старейшина остается на северной стороне, где располагается возле основания холма у тех самых мешков, которые будут принесены в жертву Дажьбогу. Далее, буквально с первыми лучами взошедшего солнца, старейшина выкрикивает священные слова обращения к Дажьбогу, а весь народ с другой стороны холма отвечает ему. В итоге получается такой вот диалог:
Старейшина: «Бог наш Дажьбог, приди к нам и не оставь, не покинь нас в благости своей!» Народ: «Приди к нам, великий и могучий Дажьбог! Ждём тебя!» Старейшина: «Принеси нам свет солнца ясного, доброго и прекрасного!» Народ: «Да пребудет этот свет с нами в течение дня и всех дней, месяцев, лет потом!» Старейшина: «Добрый Дажьбог, даруй нам в могуществе своем тепло солнечных лучей!» Народ: «Сохрани, могучий Дажьбог, тепло, исходящее от подвластного тебе дневного светила для нас, смиренных слуг твоих на веки вечные!» Старейшина: «Славный Дажьбог! Одари нас благодатью своей! Благополучием надели нас и близких наших!» Народ:
После произнесения этих слов народ спускается с южного склона капищного холма вниз и с двух сторон обходит холм, продвигаясь к северной его части, где всех поджидает старейшина возле жертвенных мешков с птичьим пером. С того момента, как народ добирается до мешков, обряд в честь Дажьбога переходит в стадию жертвоприношения.
Жертвоприношения
За год обычно собирается от пяти до тридцати мешков, сотканных из конского волоса и набитых перьями тотемных птиц Дажьбога — лебедей, гусей, уток. Некогда в стародавние времена обряд жертвоприношения не ограничивался только перьями; в мешки зашивались потроха птиц, отрубленные головы и ноги, при этом сами мешки делались не из конского волоса, а из шкуры коня. С ходом веков обряд стал не столь кровавым — перестал требовать таких буквальных жертв, а сделался в большей степени символическим. Теперь пришедшие с южной стороны капищного холма на северную его сторону люди берут мешки с птичьим пером и все вместе несут их к поленнице, сложенной на вершине капищного холма. При подъеме на вершину все, включая старейшину, хором повторяют последнюю фразу из текста ритуала: «Прости нас, великодушный Дажьбог! Не покинь нас в безмерной доброте своей!» Забравшись на самый верх люди встают широким кругом возле поленницы, предварительно сложив к ней жертвенные мешки. Когда все готово, то старейшина возжигает жертвенный огонь, который должен быть перенесен на поленницу. Пока горит жертвенный костер, поглощая, а по сути — принимая в себя мешки с птичьим пером, старейшина и народ беспрестанно повторяют начальную фразу текста обращения к Дажьбогу из ритуала: «Бог наш Дажьбог, приди к нам и не оставь, не покинь нас в благости своей!». Когда же все догорит, то все расходятся по домам, а несколько мужчин должны лопатами перекопать вершину холма, чтобы от костра не осталось и следа; это должно означать полное принятие жертвы Дажьбогом.
Откровение Дажьбога
Я могучий и великий Дажьбог! От отца моего Сварога дана мне сила великая управлять огнем земным и небесным. Стихия огня, дающая всему живому свет и тепло, подвластна мне. А потому могу я, если только захочу, сделать так, чтобы людям было хорошо, а могу и наоборот — сделать плохо. Как я поступлю по отношению к тому или иному человеку, это зависит от поведения этого человека. Я могу простить, когда человек не посещает ритуал в честь меня, могу не обратить внимания на отсутствие жертвы от этого человека, но не могу пройти мимо того человека, который отзывается обо мне не почтительно. Больше всего не люблю тех людей, что ругают погоду: летом им жарко или, наоборот, слишком дождливо, зимой то очень холодно, а то очень тепло и слякотно, весна для них то чересчур ранняя, то шибко поздняя, осень то затянулась, то быстро прошла… Таких людей я, могучий и великий Дажьбог, стараюсь не замечать. А если кого-то я не замечаю, то это значит, чтотакой человек лишен моих благодатей, моих даров, моего чистого расположения. Тем же людям, что довольны жизнью, что не ропщут на судьбу, желая иметь большее, но для этого ничего не делая, людям добрым, открытым, веселым, таким людям я дарую все то, чего они заслужили. Я дарую радость жизни, дарую здоровье, дарую достаток, дарую семейное благополучие, дарую удачу в делах, храню таких людей в странствии и только от них и жду, что благодарности мне за мое расположение к этим людям.
Но если кто-то решит меня прогневить, сделать что-нибудь страшное с моим капищем, надругаться над жертвенным костром да даже просто неискренне принести жертву или сказать слово доброе в честь меня без должного ко мне уважения, того ждет от меня, великого и могучего Дажьбога, кара страшная и жестокая, Я добрый, но могу быть и злым. На прогневавшее меня селение насылаю я холод лютый и голод страшный и жду от жителей селения этого, прогневивших меня, покаяния в грехах своих и желания искупить эти грехи. Я, Дажьбог, готов простить все за искренне почитание меня, за любовь ко мне.
Явления людям
Явления Дажьбога людям в древности случались очень редко. Не стали чаще они случаться в наши дни. Дажбьбог не любит показываться в обличий своем. Ни животных его, ни колесницы, ни щита огненного, дающего тепло и свет, узреть человеку нельзя. Однако все же бывает так, когда Дажьбог, совершая какое-либо деяние иногда нет-нет да и покажется людям.
Так случилось, например, в середине XX века в одной из деревень Курской области, жители которой на всю округу славились своим беспробудным пьянством. Свезли их с разных месте в эту деревню, и то ли от корней оторвавшись, то ли друг на друга глядя, а стали эти люди вместо того, чтобы трудиться и радоваться жизни, пить горькую. И все бы им сошло с рук, да только повадились они делать это на капище самого Дажьбога. Тот и прогневался, как потом пояснили старики. Посреди лета вдруг страшный мороз ударил в деревне. Вокруг всюду тепло, хорошо, а в деревне холод лютый. Хотели было бежать поселяне, а никак — сила какая-то не выпускает их из деревни, держит крепко. Вот тогда старики и сказали, что надо во что бы то ни стало совершить обряд в честь Дажьбога, предварительно приведя в порядок кладбища. Сельские пьяницы хотели было возражать, но тогда уж жены их настояли и заставили сделать так, как наказали старики. И послушались мужчины, и почистили капище, а когда все было готово к обряду и уже пришёл старейшина из соседней деревни, то и узрели поселяне самого Дажьбога — явился он им, поглядел с вершины холма и громко, чтобы все слышали, сказал:
ЖЕЛЯ
Имя, происхождение, специализация
Желя — богиня скорби и жалости, покровительница похоронного плача. Она провожает похоронные процессии и выступает вестницей в мир живых из мира мертвых, благодаря чему может предупреждать живых о том, что может им угрожать.
Желя — дочь богини смерти Мары и обитателя глубоких пещер чародея Кощея, сестра Карины. По зафиксированному в летописях XII века преданию, Желя появилась на свет, когда Мара, обидевшись на мужа, решила покинуть мир мертвых и поселиться навсегда в мире живых. Оделась Мара в ветхие одежды нищенки, подвязала их веревкой и пошла скитаться по заснеженным равнинам. Устала как-то и запросилась на ночлег в деревне, но никто не хотел пускать нищенку. Пришлось тогда Маре вырыть в снегу норку, свернуться клубком, будто зверек какой пушистый, и только так уснуть. Проснулись люди в деревне на утро, а рассвет к ним не пришел в свое время. Ринулись они тогда на улицу всем миром и видят: снег почернел, небо к земле приблизилось вплотную, что высоким мужчинам даже пригнуться пришлось, чтобы головой не удариться о небосвод. Поняли тогда жители той деревни, что это им месть мира богов за то, что не приютили нищенку намедни, не проявили должного великодушия, не показали себя добрыми хозяевами. Взмолились они к богам, а боги вместо ответа послали им детский плач откуда-то из-под снега черного — это и была Желя, только что на свет народившаяся. Видя такой ответ богов, жители той деревни немедленно разожгли жертвенный костер, на который возвели теленка. Боги жертву приняли, простили селян. Мара после той ночи в снегу вернулась в мужу своему Кощею. А вот новорожденная Желя так и осталась навсегда между двух миров. Все потому, что при ее рождении небо почти что опустилось на землю. И если бы опустилось совсем, то, как известно, был бы конец света. В народе же говорят, что не случилось этого только благодаря рождению Жели — Мара родила новую богиню и сжалилась над своими обидчиками, а потом и вовсе вернулась к мужу в царство мертвых. А дочь её Желя стала своего рода связующим звеном между двумя мирами. И представляя оба мира, Желя наделена как чертами космическими, так и чертами хаотическими.
Внешний вид
В наш мир Желя является в истинном своем обличий — красивой девушки, всегда, правда, одетой в черные траурные одежды: платье до самой земли, подпоясанное черной же лентой, на плечах черная накидка, а голову плотно укрывает чёрный платок. Цвета волос Жели никто не знает, но зато все знают цвет ее глаз — они карие и очень глубокие, притягивающие, если пристально смотреть в них. Желя на веки вечные обречена на безбрачье, отчего взгляд ее глубоких карих глаз делается еще более скорбным, а слезы почти никогда не высыхают. Те же, кому доводилось слышать голос Жели (а иногда богиня подпевает скорбным песням на похоронах), утверждают, что голос этот низкий, чуть с хрипотцой и какой-то неповторимо печальный.
В обликах животных Желя, вопреки некоторым источникам, не появляется. Не раз доводилась слышать, что на похоронах видели черную кошку, идущую вместе с процессией, или же, если кладбище находится в существенном отдалении от деревни, наблюдающего подле леса за похоронами серого зайца. Но это не Желя, а сопровождающие её животные.
Тотемные животные
Прежде всего, к таковым относится черная кошка и серый заяц. Желя не превращается в них, не принимает их обличия, как думают некоторые. Просто эти животные живут вместе с Желей в царстве теней. Когда же Желя собирается посетить мир живых — принести весть из мира мертвых или сопроводить похоронную процессию, то и черная кошка, и серый заяц стараются быть вместе со своей госпожой. И берут с собой представительницу пернатого мира — черную галку. Если Желя является в лучах заходящего солнца с какой-либо вестью, то серый заяц обычно располагается по правую руку от богини, черная кошка по руку левую, а чёрная галка порхает прямо над головой Жели. На похоронах же тотемные животные Жели редко когда находятся рядом со своей покровительницей: черная кошка обыкновенно идет в самой процессии, стараясь расположиться как можно ближе к гробу, иногда даже путаясь под ногами у тех, кто гроб несет; серый заяц не бежит за процессией, я со стороны, часто от леса смотрит на идущих и плачущих; черная галка же летит вдоль дороги, по которой движутся похороны. Все эти животные призваны охранять Желю, и если кому-либо из людей придет в голову подойти к Желе, то немедленно кошка, заяц и галка вступятся за богиню, и тогда человеку не поздоровиться. Но при почитании Жели следует почитать и тотемных её животных.
Капища
Капища, созданные в честь Жели, традиционно располагаются близ сельских кладбищ, которые можно найти едва ли не в любой местности. И чем смиреннее кладбище, тем по обыкновению богаче капище Жели. Располагается оно на краю леса или рощи, находящейся близ кладбища. Там находят самый грустный клен и на нем заплетают черные ленты, призванные подчеркнуть скорбь, ленты красные, в задачи которых входит символизировать горе, и ленты белые — оттеняющие скорбь и горе и сулящие жизнь вечную и счастливую. Ленты этих трех цветов сплетаются в косы и подвязываются на нижние ветви печального клена. Так делается четыре раза в год — в каждое из времен года следует подвязывать новые ленты-косы на капищный клён, старые же ленты по прошествии очередных трёх месяцев снимаются и относятся на кладбище, где зарываются неглубоко в землю возле могил близких людей — родственников или друзей.
Ритуал
Обряд совершается, как и подвязывание лент-кос, четыре раза в год: глубокой зимой в честь появления Жели на свет, в середине весны в честь Жели как вестницы, в середине лета — тогда Желя славится людьми как хранительница скорбных плачей, и в середине осени, когда удобнее всего вспомнить о Желе, как о покровительнице скорби и жалости. Но несмотря на такие разные функции каждого из четырех ритуалов, сама форма обряда абсолютно одинакова в любое время года.
Подготовка к ритуалу начинается за день до его совершения — снимаются с капищного клена ленты-косы от прошлого обряда. А следующим днем люди приходят на кладбище, закапывают в землю старые ленты-косы, провисевшие три месяца на клене, тем самым поминают своих усопших, а в вечерний час собираются возле капищного клена Жели, подвязывают новые ленты-косы трех цветов — черного, красного и белого — на ветки дерева и хором, но не громко (Желя не любит шума) произносят заранее выученный текст: