Открытый брак
Шрифт:
По венам несётся горячая кровь, а ткань майки липнет к спине, но я давлю на газ и продолжаю ехать.
Знаю, Наиль бы меня уже прибил. Ладно, вспылил бы точно!
У Саши пока лишь часто пульсирует венка на виске. Не вовремя вспоминаю, что точно так же она неистово билась той порочной ночью в доме.
На следующей выбоине — подкидывает. Я слышу шумный обреченный выдох, кусаю губы. Видеорегистратор предупреждает, что записывает аварийное видео. Грохот такой, что самой становится больно.
— Это же надо — выбрать самую хуевую дорогу
В голосе насмешка. Пальцы вцепляются в ручку двери.
— Это всё тяга к родным ебеням. У нас там сплошняком такие дороги. Ну ты же в курсе…
Прячу улыбку. Отвечаю и концентрируюсь, едва не вжимаясь лбом в лобовое стекло, чтобы не наделать большей беды.
— Никогда мне не забудешь, да?
Из груди прорывается смех. На языке вертится предложение перестать быть настолько любезным. Стараться нечего. Близости между нами больше не будет, а вот подвеске, скорее всего, наступит полный пиздец, если я проеду в таком духе ещё хотя бы сто метров.
— Осторожнее, Полин.
Саша мягко помогает выкрутить руль, минуя следующую яму, больше напоминающую бездонный кратер.
Наши пальцы соприкасаются. От простого ненавязчивого движения резко бьёт током, поэтому я спешно меняю положение рук, чтобы не случилось повторения.
— Я не виновата, что у тебя проблемы с габаритами. Я привыкла к другим.
У инструктора — маленький комфортный Пежо. И я как-то быстро приловчилась…
— С габаритами у меня всё хорошо, — произносит, задумчиво глядя вперёд. — К моим тоже привыкнешь.
Несмотря на то, что Журавлёву удается пошатнуть мою невозмутимость, и что лицо заливает густая краска, я никак не реагирую на нарочитую двусмысленность сказанного.
Дальнейшую часть дороги молчу. Доезжаю без проблем, но с помощью, а перед заездом на подземную парковку торгового центра выхожу из машины и меняюсь с Сашей местами.
??????????????????????????Через две недели нас с подругами ждёт долгожданная поездка в Милан. Из-за Миры её пришлось подкорректировать, но это не проблема. Новые даты всех устроили. Загвоздка в том, что дневная температура там выше, чем у нас, поэтому хотелось бы купить солнцезащитные очки, кепку, кое-что из летней одежды, а ещё объёмный чемодан для новых покупок, но раз со мной носильщик, таксист и консультант в одном лице, то можно не ограничивать себя в выборе и приобрести то, чего не хватает дома из бытовых принадлежностей. И то, на что так недостает времени у Наиля.
Прихватив на первом этаже вместительный розовый чемодан на колёсах, поднимаемся наверх.
Я по привычке всматриваюсь в незнакомые лица. Ищу в них порицание и осуждение. В родном городке, если бы кто-то увидел меня с посторонним мужчиной среди белого дня, то разнес бы эту сплетню по всем местным жителям. Мне бы приписали интрижку, развод или проституцию. Радует, что в столице всем на всех наплевать. Тем более поводов придумывать несуществующие факты нет.
— Лиль, я прислала тебе фотоотчёт, —
— Ой, как ты не вовремя, — цокает та языком. — Я сейчас на маникюре — буду сушить ногти в лампе. Давай через полчаса, ладно?
Закончив вызов, рассматриваю себя со всех сторон. Приталенное платье в цветок, внизу — пышное. Рукава в три четверти. Но насколько оно актуально — никак не пойму. За то время, что у меня есть Лиля, я разучилась полагаться на свой вкус и всё время отправляю ей фотоотчёты перед покупкой.
— Хочешь мой совет? — звучит голос за шторкой.
Не очень.
Журавлёв полностью загружен моими вещами. В одной руке чемодан, в другой — блендер и паровой утюг. Я попросила его не относить вещи в багажник, потому что мне осталось буквально чуть-чуть. Правда, это «чуть-чуть» затянулось на два с половиной часа, но не суть. Варианты развлечений на вечер у Саши были. И куда лучше, чем таскаться за мной.
Открываю шторку, чуть склоняю голову набок. Журавлёв стоит, прижавшись плечом к стене. Не знаю, насколько сильно я перегибаю палку. Уже достаточно, чтобы мало-мальски позлиться?
— Ну? — вскидываю бровь.
Цепкий взгляд проходится от плеч и до пяток, застывает на босых ступнях и плавно поднимается к глазам.
— То, что ты смотрела изначально — было лучше.
— Почему?
Значит, плохо.
Скрещиваю руки на груди. Делаю вид, что меня никак не задевает услышанное. Галина Сергеевна одобрила бы, но в столице другие мерки.
— Не стоит скрывать свои длинные стройные ноги. Да и голубой цвет тебе больше идёт.
Пульс колотится чаще. И дело вовсе не в комплиментах, а в искреннем желании подсказать и помочь.
Наиль никогда не ходил со мной за покупками, поэтому я в курсе, чего стоит не просто сопроводить, но и принять участие. Честно говоря, слабо представляю мужа, подбирающего платье под мой цветотип.
— И давно ты отметил мои стройные ноги?
Отворачиваюсь к зеркалу, смотрю в отражение. Нервно поправляю чуть осыпавшиеся тени под глазами. Слегка жалею об озвученном вопросе, но время отмотать уже поздно.
Оттолкнувшись от стены, Саша двигается на меня. Как ни крути, но в его присутствии я напрочь теряю ориентиры.
— Давно. Если нужно точнее — то ещё в лифте при первой встрече.
В горле сухо, а воды, как назло, с собой нет. Я закрываю штору и глухо прошу:
— Тогда принеси голубое, пожалуйста.
Из магазина женской одежды я выхожу с тремя объёмными пакетами, которые, конечно же, тащит Журавлёв. Он не жалуется, а меня не грызет совесть. Разве что немного и вовсе по другому поводу. Так-то у нас полный коннект.
— Заглянем в посудную лавку?
На мое предложение следует незамедлительное согласие. И я в очередной раз ставлю плюс выдержке Саши. Вопрос: кто кого — больше не стоит. Я просто нагло пользуюсь его отзывчивостью.