Открывашка и пробой
Шрифт:
После завтрака меня оставили мыть посуду, Валя ушла в комнату одеваться в школу, а Зинаида Матвеевна переоделась в траурное и убежала помогать готовиться к похоронам. Когда я закончил с тарелками, в кухне появилась одетая в темно-коричневую школьную форму с бантиками, красным галстуком и фартуком Валентина. В руке – толстый кожаный портфель, на ногах – гольфы, черные туфельки я видел в сенях. Просто пай-девочка!
– Классный синяк! – хохотнула она, проходя мимо меня.
Все еще очень плохой характер.
За следующий час я успел сделать все, что счел нужным: покормить свиней вчерашней кашей
Усевшись в кресло, поставил на колени поднос с семечками и начал приятно проводить время. Кино оказалось детективом с нехитрым сюжетом: двое милиционеров расследовали убийство, и через полтора часа экранного времени – никакой рекламы! – успешно скрутили убийцу-пироманта. Ясно, расизм.
После фильма начались спортивные соревнования по бегу с препятствиями. Можно переключать. Третий канал – кулинарная передача.
– …И вуаля, наш пирог с селедкой готов!
Закончилась и сменилась хоккеем. Интересно, а существует способ для условного оборотня обмануть «открывашкодетектор» и прикинуться приличным спортсменом? Четвертый канал называется «Знамя», и, похоже, специализируется на армейской тематике. В данный момент рассказывают про танк Т–2022, новейшую отечественную разработку, которая скоро пойдет в серийное производство. Я в танках ни шиша не понимаю, но выглядит круто и ОЧЕНЬ дорого. Переключаем. О, это же Газманов! Он и в этой реальности поет?
– Ты – морячка, я – моряк, ты – рыбачка, я – рыбак! – выдавал выглядящий лет на сорок артист.
Опа, крутанул тройной фляк и пустил из рук огненные струи в потолок. Пиромант! Нет расизма, или талант всегда пробьется? Любимый мамин певец, дослушаю песню, пожалуй.
Все это время я не забывал поглядывать в окно, где прошли двое хмурых мужиков, бабушка с козой, дед с удочкой и женщина средних лет – эта дважды, сначала налегке, потом – с авоськой. Где-то здесь есть магазин. Все проходящие как один таращились в окно, и я на всякий случай приветливо им махал – хороший способ отличить обычного человека от оборотня – последние махали в ответ, они же сидящего в глубине комнаты меня видят.
Последними мимо окна прошли Валентина и какой-то кучерявый, черноволосый пацан ниже нее на полголовы, одетый в школьную форму из брюк, пиджака и красного галстука. Свой портфель она несет сама, лицо – недовольное, а он что-то оживленно ей рассказывает.
Путь их окончился у калитки, которую они перепрыгнули, не отвлекаясь от беседы – Валя придержала юбочку, а пацан приветливо мне помахал. Я помахал в ответ и вернулся к телевизору. «Хахаля» привела, что ли? Типа я ревновать начать должен? Или я слишком много о себе возомнил? Пофигу, мне-то что?
В сенях послышались шаги, но я от Газманова отвлекаться не стал – очень уж приятно встретить в другом мире знакомое лицо. Может и кого-то реально «знакомого» найду? Вспыхнувший лучик надежды тут же был обрублен самоконтролем – надеяться и мечтать теперь нужно очень осторожно, иначе тут и там меня будут поджидать жестокие обломы.
Оборотни протопали по сеням и зашли на кухню.
– Привет! – прямо с порога жизнерадостно поздоровался пацан еще не сломавшимся от возраста звонким голосом. – Меня Алексей зовут, Лёха, я – оборотень!
Повернувшись в кресле, я выглянул в проход – глаза голубые, кожа на лице и руках – загорелая, показывает ровные белые зубы при помощи широкой, радостной, открытой улыбки – и подхватил его интонацию:
– Привет! А я Андрей, обычный человек.
– Совсем ты, Валька, дурная, – оценив синяк на скуле и помрачнев, сделал маленький оборотень замечание старшей подруге.
– Не твое дело! – фыркнула она на Леху и прошла мимо меня в свою часть комнаты.
Он прошел следом, остановившись около меня. Пожали руки, и маленький оборотень плюхнулся в соседнее кресло, не забыв зачерпнуть семечек:
– А ты из города, да?
– Из города, – подтвердил я. – Но я там меньше года прожить успел, а родился и вырос в деревне.
– Круг замкнулся! – хохотнув, продемонстрировал он навыки ассоциативного мышления и сочувственно спросил. – Это тебя Валька, да?
– Не, это я сам ударился, – ухмыльнулся я и опустил воротник. – Она – вот.
– Жуть! – оценил он и предложил. – Хочешь я за тебя с ней драться буду, чтобы честно было?
– Не, – невольно хохотнул я. – Я изобрел очень эффективный способ борьбы с Валей, поэтому больше она руки распускать не будет.
– Дурак! – раздался комментарий из-за шкафа.
– А что за способ? – блеснул любопытством в глазах Леха.
– Прости, это секрет, – покачал я головой.
– Эх, – вздохнув, расстроился он, щелкнул семечкой и обрел жизнерадостность обратно. – А пошли гулять! Эта-то… – кивнул на шкафы. – Домоседка, а я всю деревню знаю, всё покажу, со всеми познакомлю.
А может это подстава? Вернется домой Зинаида Матвеевна, а Валентина ей: «ничего не знаю, с Лёхой гулять ушел». А вечером меня найдут бездыханным где-нибудь в овраге, а рядом будет сидеть образцово-показательно ревущий и посыпающий себе голову пеплом («не уберег!») маленький оборотень, которого Валя, например, потом за мою ликвидацию в щечку поцелует. Но разве может ребенок так притворяться? Что там Константин Викторович говорил о своей школе? «Пятеро учеников»? Может у этого пацана просто друзей нет, вот и смотрит на меня с такой надеждой в глазенках?
– Пошли, – пожав плечами, я поднялся на ноги.
Лёха со счастливой рожей подскочил следом.
– Подожди, переоденусь, а то тут карманы дырявые, – вывернул я перед ним шорты. – Семечки высыпаются.
Охотно хохотнув, он кивнул:
– Я тебя во дворе подожду! Валь, пока! – подхватил портфель и выбежал из дома.
Живчик какой.
Глава 7
Когда я переодевался, Валентина подала голос:
– Если что, на тренировках я побеждаю его девять раз из десяти, так что лучше не пытайся натравить его на меня.