Открыватели
Шрифт:
– Ладно! – Пантелеймон сорвался с места. – В следующий раз уйдём в любой мир, который удастся открыть – лишь бы избавиться от этого. И попробуем из другого мира пробраться в наш.
– Так можно заблудиться, – покачал головой Серёжка.
– А что ты предлагаешь?
– Да есть у меня один план… Только сейчас придумал! – Серёжка даже вскочил с топчана и запрыгал по камере. – Здорово будет, если получится!
– Ну, говори!
– А нас никто не подслушивает? Нет потайных микрофонов?
– До этого
Лессчик сидел молча, безучастно переводя взгляд то на Серёжку, то на Пантелеймона.
Пантелеймон обошёл камеру, прислушался у двери и узенького окошка почти под потолком – и подошёл к Серёжке.
– Ладно, рассказывай… Но тихо, чтобы и в самом деле кто-нибудь не подслушал.
– Так вот. Я предлагаю, – понизив голос, начал Серёжка, – сознаться в том, что мы действительно шпионы…
– Ты что! – не выдержал Пантелеймон. – Сдурел?
– Ты слушай дальше! Сознаться, и сказать, что наши… э-э-э… шпионские вещи и прочие штучки спрятаны в горах – в том месте, где мы вышли в этот мир. А когда нас привезут туда, ты откроешь проход – и мы смотаемся, домой!
– Ловко! – Пантелеймон задумался. – Во всяком случае, у нас есть шанс! Потому что, честно признаться… я не знаю, можно ли попасть из другого мира в наш? А вдруг мы больше ни из какого не сможем попасть домой? А если путешествовать из одного в другой, из другого в третий, из третьего в четвёртый – можно реально заблудиться. И навсегда.
– Хорошо! Так и порешили!
Но сегодня сознаваться в шпионаже было уже поздно: вечерело. Да их никто и не спрашивал: офицер и так находился в полной уверенности, что они шпионы, и ждал дальнейших распоряжений от герцога. А ответ мог прийти только на следующий день, не раньше.
Принесли ужин – из той же солдатской столовой, в которой им довелось поесть всего один раз.
Изголодавшиеся ребята набросились на еду.
– Интересно получается, – произнёс Серёжка, доскребая с тарелки остатки каши. – Дома и есть не стал бы такое, а тут…
– Дома таких приключений не бывает.
– Да, приключения, чтоб их… – пробурчал до того молчавший Лессчик. – Лучше бы я ходил в горы, собирал Силу…
– Отдавал её чёрным карликам… – в тон ему продолжил Пантелеймон. Лессчик замолчал, пристыженный.
– Слушайте, ребята, – произнёс Серёжка, откладывая миску. – А мне почему-то кажется, что всё кончится нормально.
– Почему кажется?
Серёжка пожал плечами:
– Не знаю. Кажется – и всё тут.
– Ну, пусть кажется и дальше. Лишь бы сбылось.
Тарелки с ложками унесли – чтобы ночью арестованные не могли сделать подкоп – и погасили свет. То есть задули свечу.
Но когда за тюремщиком снаружи захлопнулась дверь камеры,
Это вернулся Дракончик.
Сразу стало веселее. Потому что упоминание о чёрных карликах никому веселья не добавило – чуть стоило вспомнить злобные рожи со сверкающими в полутьме глазами, вытянутые вперёд руки с растопыренными крючковатыми пальцами и оскаленные зубы, – как сразу мурашки начинали неприятно бегать по спине, а душа принималась сползать в сторону пяток.
– Теперь и спать можно! – вырвалось у Серёжки.
– Подожди спать! – строго сказал Пантелеймон. – Отпусти-ка Дракончика. Хватит его гладить! Пусть он облетит стены. Может, найдётся хоть один проход. Вдруг я просто не вижу?
Дракончик, словно поняв, чего от него хотят – а может, так оно и было – сорвался с места и запорхал вдоль стен. И вдруг остановился у одной, противоположной входу.
Присвистнув, Пантелеймон подошёл поближе и осмотрел стену. Никаких трещин на ней не наблюдалось. Может, под свежей штукатуркой?
Он попробовал приложить руки прямо под тем местом, над которым порхал Дракончик, и развести их в стороны, прижимая к стене – как делал всегда, раскрывая проход в параллельный мир.
Внезапно повеяло вечерним холодом, и в стене образовалось прямоугольное отверстие, высотой в человеческий рост.
Пантелеймон чуть не выпал наружу, но вовремя удержался за края.
– Здорово! – едва не выкрикнул Серёжка. И тут же зажал себе рот ладонью – чтобы стражники не услышали.
Пантелеймон и сам был ошарашен случившимся. Неужели он научился открывать проходы к иным мирам в любом месте? А не только там, где они обозначены трещинами?
Он отошёл в сторону, чтобы друзья выбрались из камеры. Сам собирался выйти последним, чтобы попытался закрыть проход снаружи. Оставлять его открытым Пантелеймон не хотел. Кстати, а куда он их приведёт? Надо хотя бы посмотреть…
Но тут из-за стены послышался шёпот:
– Выходите скорее!
– А кто ты такой? – недоверчиво спросил Лессчик, оказавшийся ближе всех к отверстию.
– Нет, если хочешь, можешь оставаться, – усмехнулся чей-то очень знакомый голос. – Но тогда ты уж точно никогда не научишься владеть Силой…
– Этирст! – ахнул Лессчик. – Это ты?
– А то кто же? Я никогда не забываю тех, кто мне нужен. Выходите быстрее!
– Это тот, кому я продал… нашу большую частицу Силу, в таверне… – пояснил Лессчик, повернувшись к друзьям.
– Да помним мы! – с досадой произнёс Пантелеймон. Получается, проход проделал не он, а Этирст? Ну да, это же обычный пролом, пусть и сделанный при помощи Силы, а не вход в параллельный мир. – Ладно… Будем считать, что Этирст явился вовремя…
Ребята поочерёдно вышли из камеры – и дыра в стене тотчас закрылась.