Откуда берутся дети?

Риз Екатерина

— Я звонил. Ксения Михайловна пожаловать ещё не соизволили, — язвительно проговорил он.

— Как всё запущено, — покачал Денис головой. — Ты ночью-то спал?

— Нет! — отрезал Говоров. — Не спал, и сегодня не усну, если с ней не поговорю.

— Не надо было Светку отпускать, — пробормотал Денис и неохотно взял у Андрея телефонную трубку, которой тот настырно тыкал ему в лицо. — Номер набери.

Андрей по памяти набрал номер, чем Дениса просто потряс, он подозрительно уставился в сосредоточенное лицо друга. Но Говорова его взгляд не впечатлил, он сильно

нервничал и на телефон смотрел так, словно от того зависела его судьба. Денис с трудом подавил раздражённый вздох и отвернулся. Правда, всего на секунду, потому что как только трубку на другом конце провода сняли, он растерялся и снова посмотрел на Андрея.

— Что говорить? — одними губами спросил Денис, Говоров приоткрыл рот, видимо, тоже в момент растерявшись, Горский разозлился и махнул на него рукой.

— Алло, я слушаю, — повторил вежливый женский голос, явно не Ксении.

— Добрый день, — проявил ответную вежливость Денис и погрозил замеревшему в ожидании Говорову кулаком. — Мне нужна Ксения Степнова. Я могу с ней поговорить?

— Ксюша? — Надежда Александровна, а это была именно она, замялась. Андрей в этот момент нажал на кнопку громкой связи и уставился на телефон, сверля его подозрительным взглядом.

— Да, Ксения, — терпеливо повторил тем временем Горский.

— А вы кто? — проявили в ответ бдительность.

Денис недобро глянул на друга, который совсем не собирался ему помогать.

— Я её старый знакомый… друг, — попытался выкрутиться он. — Мы с ней учились вместе… э-э… в институте. Меня давно не было в Москве, вот… хотелось бы встретиться.

— Как это мило… Только Ксюша здесь больше не живёт, она переехала.

Андрей медленно, как бы с трудом, выпрямился, с недоверием косясь на телефонный аппарат.

— Ку… куда переехала? — проговорил он, правда, тихо, а Денис сунул ему под нос кулак. А вопрос его переадресовал Надежде Александровне.

— Куда она переехала?

— Извините, но этого я вам сказать не могу, — воспротивилась Ксюшина мама. — Я же вас не знаю. Вы позвоните Ксении на работу, — и легко назвала номер офиса Елены Сазоновой.

Сказать было больше нечего, и Горский с Надеждой Александровной так же вежливо попрощался. Трубку положил и посмотрел на Говорова, который сидел насупленный.

— Ну что? Ещё правды хочешь? — спросил Денис с усмешкой.

Андрей сжал кулаки.

— Куда она переехала? — глухо поинтересовался он, а взгляд лихорадочно метался по кабинету.

Денис пожал плечами. А Андрей продолжил:

— К нему?

Горский удивлённо посмотрел.

— Ты думаешь?

Говоров вскочил.

— Это что же делается-то? Она живёт с этим?.. Она с ним живёт?

— Андрей, ты бы успокоился.

Говоров посмотрел на свою руку, а потом медленно сжал её в кулак.

— Я должен с ней поговорить.

— Кулак разожми.

Кулак он разжал, потом рывком снял с вешалки пальто.

— Ты куда? — насторожился Денис.

— К Сазоновой. А ты… — Андрей остановился и посмотрел на друга предостерегающе. — Не смей звонить и предупреждать. Слышишь?

Денис

приоткрыл рот, соображая, что сказать.

— А ты…

— А я просто с ней поговорю, — пообещал Андрей. — Когда найду.

Он поехал к Сазоновой. Не имел понятия, застанет ли он Ксению на работе, но просто не знал, куда ещё поехать. Где ещё её искать. Ведь дома — в своём родительском, правильном доме! — она больше не живёт. За ней и Ванькой больше не присматривает Михаил Сергеевич, о них не заботится Надежда Александровна. Они живут где-то сами по себе… И зависят от кого-то неизвестного.

У них на самом деле наладилась их новая жизнь. Без него.

Задаваться вопросами — почему не он, почему какой-то Куприянов — было, конечно, глупо. И Андрей не собирался этого делать. У его соперника, наверное, куча всяческих достоинств, иначе Ксения не выбрала бы его, но не это Говорова пугало. Ему было что противопоставить "достоинствам" соперника. Кроме одного. Было у Куприянова одно очень весомое преимущество — он был свободен. От обязательств, от долгов перед обществом и родными, и свободу свою готов был отдать Ксении.

Так, по крайней мере, Андрей представлял себе всё происходящее. Ведь по-другому быть не могло. По-другому Ксения бы не согласилась.

Конечно, она заслуживала всего этого. Честности, открытости, настоящих серьёзных отношений… И когда-то Андрей сам желал ей вполне искренне самого лучшего. Чтобы Ксюша с Ванькой были счастливы, но тогда рядом с ними был он, и все эти мысли были лишь мыслями, пустыми размышлениями "о высоком". А вот теперь оказывается, что нашёлся человек, который всё это может ей дать, или она так думает, а у него, у Андрея, лишь эти мысли "высокие" и остались. И никаких прав.

Говоров был настроен вполне решительно, хотя и не представлял, что скажет Ксении, если застанет её сейчас на работе. Не знал, как войдёт, как поведёт себя, не представлял, что вообще собирается выяснять. Не в душу же к ней лезть силком, в самом-то деле? Просто хотел услышать — да или нет.

Да или нет… что?

Любит ли она его? Или Куприянова?

Любит?.. Раньше боялся даже мысленно это слово произнести. Боялся, что Ксения может влюбиться в него слишком сильно, что это станет ещё одной проблемой.

Или он, не дай бог, окончательно потеряет голову.

Повторял себе всё это раз за разом, постоянно, тем самым себя успокаивая, но кто-то внутри лишь ехидно похихикивал в ответ. На самом деле он тогда уже понимал, что пропал. Только верить в это не хотел.

Или испугался. Вот и отпустил её, решил, что с глаз долой — из сердца вон. А не вышло.

Он опять потерял покой. Пока не видел её в течение шести месяцев, гнал от себя мысли и воспоминания, было терпимо. А вчера увидел — и опять холодная дрожь по всему телу, а горячая волна изнутри. И оглушающий шум крови в ушах. А всё оттого, что она рядом… Его маленькая, незаметная помощница, от взгляда на которую когда-то от скуки зевать хотелось. А сейчас знал, что стоит только руку протянуть, прикоснуться к ней — и всё в этой жизни потеряет значение.