Отличительный признак
Шрифт:
На Лексуса снизошло очередное откровение: правительство испытывает в «восьмёрке» биологическое оружие, которое будет превращать людей в сою.
– Какого чёрта он это делает? – Посмотрев ролик, Ким в раздражении метнул пластфон по столешнице, и только чудом Алекс успела его поймать. – Он что, идиот – в такое верить?
– Нет, конечно, – отозвалась Алекс– Разогревает аудиторию. К тому моменту, как Тори дойдёт до правды, его даже сирианцы начнут смотреть.
– К тому времени вся «восьмёрка» будет болеть неизвестно чем!
– Послушай, – сказала Алекс, рассеянно
Открыв сообщение, Ким чуть не выругался: и здесь тоже! Надпись поверх фото Лексуса в космическом костюме гласила: «Шикарнейшая вечеринка Галактики – все ждут только тебя!»
– Точно! – Алекс подняла в воздух указательный палец. – День Единения, помнишь? Он тебя тогда вроде как в гости позвал.
– Да кому нужна его погребучая вечеринка?! – раскипятился Ким, содрогаясь при воспоминании о «мальчике-блевальщике».
– У меня тот кетчуп ещё остался, – с готовностью сообщила Алекс– Надо?
На следующий день в мастерскую не пришёл Нат, и Ким принял решение. Раз Мак не хочет шевелиться, то он будет действовать сам: пойдёт к Лексусу и расскажет ему всё об «обратном ходе». Тот, может, и кретин, но такой материал точно не упустит.
На самом деле, подумав о Дне Единения, Ким вспомнил и кое-что ещё. Он бы не сознался в этом даже под пытками, но это «кое-что» отчасти – возможно – совсем чуть-чуть – подтолкнуло его принять приглашение Тори.
…Ведь где ещё может выпасть шанс увидеть самую красивую девушку в Городе, как не на «Шикарнейшей вечеринке Галактики»?
Ким сомневался в том, что джинсы и футболка будут уместны на приёме Лексуса, но выбор у него был невелик. Ему всегда казалось, что в третьем секторе, с его яркими стенами и дорого одетыми людьми, есть небольшой перебор с выпендрёжем.
Но стоило открыть дверь в апартаменты Тори, как Ким понял, что не видел в своей жизни выпендрёжа – до сих пор. Жилище Лексуса выглядело, пахло и звучало как бредовая галлюцинация. Поверхности стен и потолка были немыслимо искажены рельефными формами и украшены расплавленными кусками стекла, пластика и искусственного золота, по которым пробегали мерцающие цветные волны. Эти же волны превращали гостей в просторном зале в колыхающиеся подобия живых лава-ламп. Тянуло ванилью, какой-то парфюмерией и чем-то приторно-сладким.
Да, кому не помешало бы услышать слова консула Эдо о фуа-гра в закрытом обществе – так это Тори Лексусу.
Ким собрался с духом и шагнул внутрь. Он зря нервничал: внимания на него обратили меньше, чем на мультибота. Последние осторожно сновали с подносами между приглашёнными, разряженными в блестящие пластексовые костюмы и обтягивающие платья-трансформеры.
Вскоре Ким заметил Лексуса – в чём-то вроде оперенного лилового бикини. Он развлекал двух красоток, затянутых в переливчатый нейласт, подчёркивавший их выдающиеся достоинства.
– Моя домашняя мини-студия? О да, обязательно покажу! Сколько раз мне случалось выходить в эфир не выходя из… А-а, вы только посмотрите, кто здесь! – Тори заметил Кима и расцвёл так, словно внезапно обрёл давно потерянного брата.
Похожие как две капли воды красотки обернулись и по инерции ошпарили Кима такими взглядами, что у него встали дыбом волоски на руках.
– Дамы, я мигом, – Тори интимно взял Кима под руку и, виляя крупом, увлёк в сторонку– Милый мой, я обязательно, обязательно должен с тобой по говорить! Только подожди пару минуточек, – с эти ми словами Лексус легонько толкнул Кима в пухлое кресло цвета морской болезни, стоявшее в тёмной нише, а сам упорхнул.
Через полчаса Ким догадался, что «пара минуточек» Тори могла означать сколь угодно долгий промежуток времени. Может, он рассчитывал, что Ким соскучится и уйдёт?
«Фиг тебе», – рассерженно подумал Ким, останавливая мультибота с напитком, оттенок которого напомнил ему любимый комбинезон Алекс. Залпом отхлебнув половину (пахло электролитом, а на вкус было как мята с перцем), он решительно выбрался из ниши и отправился на поиски.
Но первым, кто отыскался, был не Тори. Ким как раз дошёл до чьей-то вопиюще серой на фоне окружающего буйства красок спины, когда её обладатель обернулся и оказался Индрой. Рефлекторно шагнув назад, Ким вспомнил, что Лексус на Дне Единения обещал пригласить их обоих.
– Какая встреча! – мурлыкнул Индра. В гибко скроенном серебристом френче он выглядел на не сколько лет старше и, по меньшей мере, как заместитель консула. – Любишь потереться среди богатых и знаменитых, Безрод? Или так, канализацию пришёл проверить?
– А ты классно выглядишь, – беззаботно проговорил Ким. – Форма совсем как у силовика.
– И что? – поинтересовался Индра.
Ким посмотрел ему прямо в глаза с приятным ощущением свободы и безопасности, которое обеспечивал кислотно-жёлтый напиток.
Приёмник включился легко – начался прямой репортаж из Индриной черепной коробки.
– Мама или папа? – спросил Ким и тут же поправился: – Да нет, конечно, оба.
– Что ты сказал? – Индра придвинулся к нему вплотную.
– Ты мог стать хорошим силовиком, – сказал Ким без малейшего страха.
– Силовиками становятся те, у кого мозгов – как у твоего придурочного из леса.
– Или как у Фарида.
– Или как у Фарида, – с усмешкой согласился Индра. – Мне было засчитано больше экзаменов, чем вам троим, вместе взятым. Только идиот с такими результатами двинет в силовики.
– Это не ты так думаешь, – слова появлялись легко, и Ким развил мысль: – Я потому и спрашивал, кто настоял: мама или папа?
– Ах ты, гадёныш… – Индра вдруг побелел так, что Ким даже растерялся, как это ему удалось так глубоко задеть врага за живое. К счастью, в этот момент из толпы вынырнул его сиятельство Лексус:
– Так вот ты где, дружочек: а я тебя обыскался! Пойдём-пойдём-пойдём, ещё наговоритесь! – Тори помахал Индре пальчиками и, обняв Кима за талию, устремился к приватным кабинкам на противоположной стороне зала. В первой же они обнаружили парочку, при виде которой Ким покраснел до корней волос, а Тори одобрительно чмокнул губами.