Отложенная месть
Шрифт:
После этого вопроса у директора на лице не осталось и следа от добродушия.
– Я прошу вас уйти отсюда. Я не покупаю краденых вещей! – громко произнёс он.
Нина Петровна всё не унималась:
– Когда вы покупали ожерелье, на том дельце были тёмные очки? У него были такие выраженные скулы?
Андрей нервно заулыбался и попытался вывести её из кабинета, параллельно извиняясь перед своим знакомым.
– Я смотрю, что вы не собирались покупать ожерелье, вас больше интересует, кто его продал, – отметил Кадер.
– Вы знаете того, кто вам его продал? – упорно спрашивала Нина Петровна.
– Уходите! А то я сейчас охрану позову, – разозлившись, повысил голос директор.
– Не нужно. Мы уходим. Извините, – говорил Андрей и силой выпихивал Нину
– Зачем ты это всё спрашивала? Можно ведь и по-другому всё узнать, – недоумевая, спросил Андрей.
Когда они вышли, он шепнул ей на ухо:
– Сейчас поезжайте не домой, а куда-нибудь в людное место.
После этого Андрей быстро пошёл к своей машине и, ударив по газам, уехал.
Нина Петровна села в свою Волгу, где её ждал Коля.
– Как всё прошло? – сразу спросил внук.
– Мы сейчас поедем на Тверскую. Там есть модное кафе, где подают необычное черное мороженое с вишней, – ответила она, вспомнив, что читала об этом месте в журнале на работе, пока пила кофе.
– Вообще-то мне учить надо. Что тебе там сказали? Мне показалось, что этот Андрей слишком быстро уехал, как будто на нервах, – волнуясь, говорил Коля.
– Мы едем в кафе, – сказала твердо она и, заведя машину, рванула на дорогу.
До одиннадцати они просидели в кафе «Галерея», пробуя блюда из разных кухонь мира. В перерывах между едой Коля разглядывал тёмный интерьер и современные постеры с голливудскими актерами, а Нина Петровна неотрывно смотрела в окно на проезжающие мимо машины. Она так ничего и не рассказала внуку, только виновато на него посмотрела.
– Поедем домой на метро, – сказала она тихо.
– Это ещё почему? – возмутился Коля.
– Возможно, за нами сейчас следят бандиты, – ответила Нина Петровна.
У Коли округлились глаза.
– А почему они за нами следят? – поинтересовался он шепотом.
– Думаю, это из-за того ожерелья.
– Бабушка! Я же тебе сказал, что не надо туда идти. Что вообще произошло в этом ломбарде? – прямо спросил внук.
– Это украшение оказалось редкое и дорогое. И я спросила у этого владельца, у кого он его купил, и не может ли быть такого, что украшение краденое. Нас с Андреем сразу выставили вон. Вот и всё, – рассказала она.
– Так теперь те уголовники из ломбарда следят за нами, потому что ты решила им задавать вопросы как следователь? – поразился Коля.
– Я же сказала, возможно, – посмотрев ему прямо в глаза, ответила она.
– Зачем тебе всё это нужно? Бабушка! Скажи мне правду! Ты что, решила сама узнать, кто убил соседку? – нервно размахивая руками и повышая голос, требовал ответа Коля.
– Да. Я хочу это выяснить.
– Но ведь есть же милиция, следователь, который это дело и расследует? А ты просто адреналинщица какая-то! – никак не понимал внук.
– Малюткин ничего не расследует! И никого не найдёт. Поверь мне! Просто замнёт это дело, и всё! – вспылила Нина Петровна.
– С чего ты это взяла? Откуда ты его знаешь? – спросил внук. Нина Петровна замолчала и отвернулась.
– Ты мне всё время что-то недоговариваешь. Поедем домой. А то на нас все уже косо смотрят, – предложил Коля.
Ехали домой они молча в полупустом вагоне метро.
На следующий день вечером Коля вернулся к разговору об убийстве. Нина Петровна только пришла с работы и, не успев переодеться, стояла в прихожей, когда на неё буквально набросился внук с претензиями.
– Я не хочу, чтобы ты ввязывалась в это дело. Я думаю, что это опасно. Тебя убьют, и всё! – начал высказывать ей внук.
– Это моя жизнь. И моё решение. Я хочу выяснить, кто её убил, – твердо парировала она.
– Но почему?!
– Я не могу пока тебе этого сказать. Мне это очень нужно. Я должна узнать, – продолжала настаивать на своём Нина Петровна.
– Что значит, ты не можешь мне сказать? Ещё раз спрашиваю, откуда ты знаешь следователя? – настойчиво спросил Коля.
– Твой дедушка был его наставником, учил его, правда,
– Мне просто страшно. Кроме тебя, у меня никого нет. Жизнь у тебя одна. Зачем так рисковать? – сказал, отчаявшись, Коля.
– Не переживай. Никуда я не денусь. Буду с тобой. Ещё будешь думать, как от меня отвязаться, когда я стану совсем дряхлой, – улыбнувшись, ответила она.
– Зачем ты так говоришь? Ведь это неправда! – сказав это, Коля ушёл к себе в комнату, с силой хлопнув дверью. Нина Петровна, не торопясь, сняла плащ и туфли и пошла на кухню готовить ужин.
Глава 9
Бабушкины выходки не давали Коле покоя. Сидя на лекции, он, кажется, не понимал ничего из того, что объяснял преподаватель, а думал только о том, что другие женщины, когда выходят на пенсию, живут тихо и вяжут по вечерам носки. Пенсионерки не носят шпильки и обтягивающие платья, не руководят бизнесом и уж тем более не бегают за убийцами. А может, это он сам хотел бы приходить домой после работы и слушать свои любимые радиоспектакли, обнимать жену и проживать эту жизнь спокойно, неспешно наслаждаясь отведенным временем. Но пока у него ничего этого нет. Он просто нелюдимый, некрасивый, старомодный долговязый студент-медик. Коля поправил очки, написал пару терминов в тетрадь и оглянулся на яркую блондинку позади него, что поправляла макияж, жирно намазывая блеск на губы. Это его одногруппница Олеся, она, скорее всего, даже и не знает, какой у него голос. У него никогда не было отношений: ни поэтических, ни романтических, ни сексуальных. Коля предпочитал не думать об этом, эта часть жизни была просто вычеркнута из его реальности. Только вот бабушка постоянно его за это пристыжала, отправляла на все вечеринки или тусовки, связанные с алкоголем и девушками. Даже если Коля туда и приходил, то чувствовал там себя неловко: вечно забивался в какой-нибудь угол рядом с тусклым торшером, наблюдал оттуда за другими людьми и искренне радовался их дружбе, веселью, лёгкости и флирту. Когда он возвращался домой, то бабушка по его трезвому лицу видела, что её план провалился. Она шла спать и после несколько дней на него ворчала. Коля перед сном вспоминал счастливые лица людей с вечеринки и думал о том, что ему таким никогда не стать: у него нет смелости, бесшабашности и озорства молодости. На его мозг давят десятки умных книг, что он прочитал, и под их тяжестью ему уже не до беззаботного веселья. Однако несмотря ни на что он всё же влюбился. Избранницей его сердца стала внучка их соседки Ника. Как-то раз в субботу бабушка дала ему задание сходить в магазин и купить продуктов. Держа в руке список, он вышел из квартиры и встретил её. В тот момент он как будто увидел статую в музее и подумал: «Красиво! Искусная работа! Изящная и трогательная». Потом он осознал, что это живой человек, и сильно смутился, даже впал в небольшой ступор. Невероятно красивые голубые глаза, маленький курносый нос, плавная линяя чуть припухлых губ. Немного растрепанная, с детским пушком волос на лбу. Одета очень скромно и даже как-то провинциально. От неё совсем не пахло духами, только еле уловимым запахом шампуня для волос. Тогда он подумал, что это новый социальный работник, потому что у неё в руках был пакет с продуктами. Хотя обычно соцработниками были женщины за сорок, простые и дородные, с большим добрым сердцем и сильными руками, а эта была хрупкая и совсем юная. Невинная и прекрасная, каких он никогда не встречал. От бабушки он узнал, что это внучка их соседки Галины, приехала недавно к ней из деревни, и у этой молодой девушки непростая судьба. Конечно, такой красавице вряд ли мог понравиться сутулый и несимпатичный парень, каковым считал себя сам Коля. Ему не нравились его длинные волосы до плеч светло-русого оттенка – летом они выгорали на солнце, и он становился совсем блондином. Иногда он отращивал жидкую бородку и усы, но тогда бабушка в шутку начинала называть его разными духовными санами.