Отмороженный 10.0
Шрифт:
— Какого хрена? А когда это я первый уровень пропустил? — только и смог я вымолвить, будто это единственное, что меня удивило.
Но наваждение пропало. Мир вокруг мигнул и вернул картинку к естественному состоянию. О том, что перед глазами светилась надпись, вообще уже ничего не напоминало. Даже темных пятен не было, которые видишь, если сильно зажмуриться и резко открыть глаза.
Единственное, что изменилось — это свечение монолитов под потолком. Я видел энергию. Не так, как в «ведьмачьем» зрении — голографической дымкой.
Я моргнул, видя, что с каждой секундой, эффект пропадает, а энергия все больше принимает форму голографической дымки. И пока она не исчезла совсем, я непроизвольно протянул руку к ближайшему монолиту и поймал упавшую «каплю».
Мерцающий огонек, размером со стеклянный шарик из моего детства, завис, не долетев сантиметра до перчатки, и будто бы зафиксировался. Я поводил рукой перед собой, разглядывая «прилипший» к ней сгусток энергии. Почувствовал тепло в руке, будто держу маленькую грелку.
Снова посмотрел на монолиты — уже принявшие обычный вид. Сфокусировался, как бы разогревая их, и отпустил. Лишь хотел убедиться, что опция видеть энергию была не разовым явлением, но и не вечно теперь будет перед глазами маячить.
Один из таких, похоже, согревал меня во льдах, пока меня не нашли. Может, и первый уровень «взаимодействия» тогда выдали?
Додумать мысль я не успел, фоггерский дрон, наконец, пробился. Камни слетели, и помятая от ударов створка не выдержала. С грохотом взлетела в воздух, и над ней тут же появился дрон. Уже не такой круглый и идеально покрашенный, но, судя по красному свету в оптике, злющий как черт.
Железяка моментально определила, где я стою, и рванула на меня.
А я размахнулся, и будто у меня снежок в руке был, залепил сгусток энергии прямо в оптику. Отшатнулся от яркой вспышки, прикрыв маску скафандра руками, и отступил подальше, чтобы искрами не прожгло.
Скафандр не флиска, бычком не прожжешь, но что-то мне на сегодня уже не хотелось приключений.
Когда все осколки осыпались на землю, оказалось, что сгусток энергии цел и невредим. Только потерял пару миллиметров в объеме.
— Вот, это капец, магия, — я протянул руку, и он тут же прилетел обратно.
Решив поэкспериментировать, попытался поймать еще одного свободной рукой. Но не вышло — энергия прошла сквозь пальцы, растворившись в воздухе. Только первый вернул свой первоначальный объем.
— Ясно, и тут сплошная мотивация на прокачку и усиление навыков, — я легонько подвигал рукой, пытаясь без замаха стряхнуть сгусток.
Получилось не сразу. Четыре раза шар не реагировал вообще. Пятый и шестой — отскакивал сантиметров на двадцать, а потом взлетал вверх и зависал у меня над плечом. И только с девятого раза мне удалось его погасить совсем. Правда, я тут же снова его вызвал — с той же целью — просто проверить, что могу.
Так лучше будет, а то на «Тридцать седьмой» могут и не понять. Даже рассказывать пока никому не буду. Только Татьяне — заодно и проверим, есть ли у нее такой же навык первого уровня.
Убедился, что в гробнице больше нет никаких сюрпризов: датчики отключены, стражники и заключенный погибли, и даже землетрясений новых не намечается. Зато Хима смогла вскарабкаться на стену и запрыгнула ко мне.
Перерыл полку в поисках уцелевших коробков с капсулами, но тщетно. Во всех разрушенных контейнерах, даже если если была всего лишь маленькая трещинка, капсулы лежали блеклые и словно засохшие.
Дальше решил не копаться — все равно возвращаться за монолитами. Прошел в коридор и, пробравшись среди завала, уперся в камень, перекрывающий выход.
Уперся в валун спиной, а ногами в землю и поднажал, опасаясь, что сейчас скафандр разойдется по швам. Рядом со мной появилась недоумевающая морда Химы. Во взгляде животного читалось какая-то смесь разочарования и любопытства.
Химера явно не понимала, почему я вдруг резко ослабел настолько, что не могу сдвинуть с места средней тяжести камень, практически беззащитен против монстров и не так ловко разобрался с угрозой в виде ледяных стражей, как мог бы это сделать раньше. Наверное, на ее, на химерьем, мысли монстра звучали примерно, как с «Алексом что-то случилось, пока он шлялся по Мерзлоте вдалеке от дома».
Наконец, Химе надоело наблюдать за моими попытками пробраться к выходу, и она резко мордой протолкнула камень. Булыжник откатился в сторону, освободив длинный проход к виднеющейся вдали двери. Как оказалось, покрытой прозрачной субстанцией, проникнувшей снаружи — смесь паутины и какой-то плесени.
Так, эту штуку будучи в человеческом обличии тоже трогать нельзя. Я уселся напротив двери и сосредоточился на пространстве вокруг, мысленно обращаясь к той части меня, которая знала, как проявлять символы. Сосредоточился и прежде чем зажегся первый символ, передо мной «включился» сгусток энергии.
— С контролем, похоже, пока проблемы, — я развеял энергию, но при этом почувствовал, что символы находить стало легче.
Быстро определил всю связку из шести знаков, идущих полукругом на манер арки, и взломал замок.
Хима протолкнула дверь и выскочила на воздух первой, я выкарабкался за ней. Снаружи еще было темно, но ночь уже уступала место новому дню, и за черными силуэтами холмов постепенно расползалось красное зарево.
Я осмотрелся, пытаясь понять, где я и как добраться до станции. Слева — непролазные, высоченные скалы, на острых пиках которых притулились гнезда местных орлов. Насчитал шесть штук, в глубине души надеясь, что они пустуют, а не ждут мамочку с добычей.
Справа, собственно, тоже были скалы, но, выглядели они более дружелюбно и полого. По крайней мере, на первый взгляд.
Хима бодро свернула направо и побежала вперед, даже не оборачиваясь. Мол, я твой компас. Так что будь любезен, успевай.
Я быстро размял уставшие мышцы и пошел за ней. Небо расчертили красные всполохи, четвертинка большого шара солнца показалась на горизонте из-за высокого горного пика, окрашивая в теплые тона ледяные вершины. Невольно остановился и залюбовался рассветным пейзажем, чем вызвал недовольное рычание Химы.