Отмороженный-2. Пушки к бою

Прежде чем приступить к описанию последующих событий, приключившихся с нашим героем, необходимо вернуться и вспомнить, с чего все началось. А началось все с того, что в одной весьма благополучной и обеспеченной семье из Санкт-Петербурга родился мальчик, которого назвали Валерием.

Его отец, ученый, еврей по национальности, Михаил Львович Штерн в пятьдесят три года женился (второй раз) на молодой двадцатитрехлетней и подающей надежды (робкими взглядами больших синих глаз) аспирантке, украинке, Оксане Волковой.

Волкова – это была фамилия мужа, которого бросила Оксана ради нового возлюбленного Михаила Львовича. Кстати, и учебу в аспирантуре тоже.

Вот от этого союза и родился Валерий Михайлович Штерн.

С раннего детства мальчик проявлял неординарные способности выпросить деньги у отца, законно сбежать с уроков, что-то купить и перепродать с выгодой в общем-то абсолютно никому не нужную вещь. Но зато как он мог расписать несуществующие достоинства предмета продажи!..

Когда молодому человеку, подающему большие надежды продолжить дело отца, исполнилось семнадцать лет, в автокатастрофе по пути в Крым погибают родители. Мальчик остался сиротой на попечении бабушки, матери отца, Розы Моисеевны Штерн. Внук не нашел взаимопонимания с бабушкой. Роза Моисеевна считала его неполноценным евреем и перенесла неприязнь к его матери на парня. Юноша в отместку, следуя развитому юношескому максимализму, сменил фамилию отца на фамилию матери по первому мужу.

Бабушка не могла простить сыну, что он расстался с хорошей еврейской девочкой, пусть не красавицей, но с хорошим тухесом [1] и родословной, а взял в жены молоденькую пигалицу гойю [2] . Ее любимой поговоркой было: «Хороший тухес тоже нахес [3] ».

После гибели сына Роза Моисеевна с горя уехала в Землю обетованную, забыв про внука, не пожелавшего с гордостью носить фамилию отца. Дальнейшие заботы о мальчике взял на себя друг отца дядя Изя, контр-адмирал.

Валерий взял от родителей все хорошее, что в них было, и даже то, что было не очень. Как говорит поговорка, яблоко от яблони недалеко падает…

От отца он унаследовал гибкий ум, креативность и любовь к красивым женщинам. От матери – умение приспосабливаться и получать выгоду. От бабушки – простую правду жизни. Нельзя быть кем-то наполовину. Будучи наполовину евреем, наполовину украинцем, Валерий скоро понял, что целое лучше половины, и по духу стал считать себя истинно русским, при этом гармонично сочетая в себе, казалось бы, несовместимые качества: еврейский ум, украинскую изворотливость и широкую русскую душу.

Для жителей заграницы любой человек, живущий в России, независимо от национальности был русским. Довольно сносно изъясняясь на иврите, английском и немецком языках, Валерий нашел благодатную среду для бизнеса среди гостей Северной столицы и в полной мере показал свои таланты в умении делать деньги из воздуха.

Среди многочисленных друзей он звался Сюром, и это прозвище накрепко прилепилось к молодому удачливому авантюристу. При этом юный махинатор считался верным другом и товарищем. А друг в беде не бросит. Поэтому Валерий никогда не отказывал

друзьям, если они его о чем-то просили, будь то деньги или содействие. К деньгам относился легко, не привязываясь к ним душой. Легко пришли, легко ушли. Но при этом любил их зарабатывать.

Все знающие его отмечали, что Сюр имел неоспоримый дар находить связи, входить в доверие и вести переговоры. Со смертью родителей он не опустился, не стал бандитом или наркоманом. Он проявил незаурядные возможности к махинациям.

Пользовался доверчивостью людей из окружения погибшего отца. А многие из них стали успешными предпринимателями, главами районов города, разных учебных заведений Санкт-Петербурга. Сюр был непременным гостем тусовок среди иностранцев. Он, пользуясь их доверчивостью, создавал и осуществлял немыслимые схемы по отъему честно разворованных государственных денег у «своих» и «чужих» и всегда выходил сухим из воды.

Будучи посредником, сводил одних с другими, брал задатки, а потом объяснял неудачи форс-мажорными обстоятельствами и бессовестностью заграничных гостей или же недобросовестностью знакомых.

Если бы юноша родился в начале двадцатого века, он бы смог стать незаменимым помощником или даже конкурентом небезызвестному Остапу Бендеру.

Но как это часто бывает, и на старуху бывает проруха. Обычно такие люди в конце концов теряют осторожность и попадают в неприятности, граничащие с летальным исходом. Так и Сюр, желая получить много и сразу, затеял авантюру с продажей списанной дизельной учебной подводной лодки неким лицам, представляющим интересы важных лиц из Колумбии.

Была судьбоносная встреча в джунглях, достигнуты договоренности. Сюр получил задаток два миллиона американских долларов наличными. Едва не погиб в перестрелке с правительственными войсками. Но чудом сумел благополучно скрыться на научной станции, в поясе Антарктиды, по подложным документам.

Сюр понимал, с какими опасными людьми он связался и чем это ему грозит. У колумбийской мафии были длинные руки и почти неограниченные возможности. За мафией торчали уши ЦРУ. А США считали Колумбию своей территорией.

Несмотря на то что он хорошо спрятался, Сюр жил под постоянным давлением страха быть разоблаченным. Ужас быть найденным и получить в подарок колумбийский галстук [4] довели его нервную систему до истощения. И однажды, не выдержав томивших его страшных предчувствий, он ночью решил убежать и спрятаться в ледяной пещере.

Это стало его роковой ошибкой. Убегая от собак, Сюр попадает в занесенную снегом глубокую расщелину…

Отсюда начинается новая история Сюра, да и всей Земли.

Где-то в странах Восточной Европы, может быть в Молдавии, Румынии Словакии, где располагались биолаборатории Соединенных Штатов Америки, и проводились опыты с вирусами… А может, это случилось в Китае, который тоже баловался подобными экспериментами. Но как бы то ни было, однажды из стен какой-то лаборатории на свет выполз, огляделся, прикинул свои возможности и стал размножаться вирус, убивающий одних лишь людей. Вирус оказался неистребим. Очень скоро планета Земля стала одним огромным некрополем. Космические станции опустели. Выжили лишь те, кто оказался под землей. Вирус погибал на глубине уже двух метров.