Отныне и вовек
Шрифт:
– Заходи, Милт, – гостеприимно сказал Пит и подвинулся на раскладушке. – Мы тут как раз говорим, до чего быстро рота обновилась. Только за последние пару месяцев.
Тербер заметил, что в распечатанной бутылке оставалось еще больше половины. Должно быть, Старк накачался в одиночку раньше и сюда пришел уже тепленький.
– Ерунда! – фыркнул он. – Не быстрее, чем обычно. – Он снял с плеча винтовку, сел рядом с Питом и взял протянутый ему колпачок от фляги, до половины наполненный виски. Залпом выпил и
– Он уже ушел, – угрюмо сказал Старк.
– Он сейчас на кухне, – объяснил Пит. – Поварам рассказывает.
– А когда больше некому будет рассказывать? Тогда что он будет делать? – поинтересовался Старк.
– Наверно, запьет, – сказал Пит.
Музыка у них за спиной смолкла, и из приемника раздался голос диктора:
– «Не ищите сигареты „Лаки Страйк“ в зеленых пачках. Да, „Лаки Страйк“ оделись в „хаки“ и ушли воевать».
– Чтобы за два месяца от роты ничего не осталось, я такого еще не видел. – В голосе Старка была скорбь.
– Эй, что за сопли? – презрительно бросил Тербер. – Я думал, посидим как люди. Что вы будто на поминках?
– А это, может, и есть поминки, – с вызовом сказал Старк.
– Тогда надо повеселее. Поминать – так уж весело. Что это за дерьмо по радио? Давайте покрутим, поймаем симпатичную музычку. Джаз какой-нибудь или что-нибудь еще.
– Не трогай, – попросил Пит. – Это «Ваши любимые мелодии».
– Чего ты мелешь? Сегодня же понедельник.
– Между прочим, Пруит был моим другом, – запальчиво сказал Старк.
– А это повтор. Специально транслируют из Штатов для военнослужащих, – объяснил Пит.
– Иди ты? – с издевкой усмехнулся Тербер. – Специальная трансляция? Для военнослужащих? Эк они теперь с нами носятся! Глядишь, скоро начнут нам задницу подтирать.
– Может быть, ты с ним и не дружил, а я вот очень даже дружил, – сказал Старк.
– Да уж я-то, конечно, с ним не дружил. Он мне только нервы мотал, и больше ничего.
– Знаешь, ты кто? Сволочь толстокожая, вот кто! – задирался Старк.
– Милт, не надо так, – сказал Пит. – О покойниках плохо не говорят. Тем более вместе служили. Нехорошо. Даже если он дезертировал – все равно. И даже в шутку не надо.
– В шутку? – переспросил Тербер. – Какие, к черту, шутки!
– Не укладывается это у меня, – вздохнул Старк. И начал перечислять: – Лива – перевелся снабженцем в двенадцатую. Блум – застрелился. Маджио – уволили по восьмой статье. Хомс с О'Хэйером – ушли в штаб бригады. И понаехали все эти олухи резервисты. А теперь еще Пруит.
Тербер саркастически хмыкнул:
– Глупости. Иногда за один месяц из роты даже больше выбывает. Краткосрочники, например, всегда целыми пачками домой отваливают.
– По-твоему, что домой, что в могилу – никакой разницы? – спросил Старк.
– Те, кого ты называл, пока не все покойники.
– Тебя бы убили, я бы посмотрел, как тебе это понравится, – сказал Старк.
– На численности роты это все равно не отражается… Пит, налей-ка нам еще.
– Теперь вот и Пит скоро уедет, – мрачно гнул свое Старк.
– А что же ты про Старого Айка забыл? – Тербер ухмыльнулся.
– Я так даже доволен, – сказал Пит. – Шесть лет в одной роте – это слишком.
– Вполне тебя понимаю, – кивнул Старк.
– Думаете, мне очень нравится ползать по этим вашим скалам на Макапуу? – продолжал Пит. – Что я вам, ящерица?
– …потому что рота теперь уже не та, – бормотал Старк.
– Вы, мужики, как дети. – Тербер фыркнул. – Покажите мне хоть одну роту, где бы ничего не менялось. Чего вы хотите? Чтобы все одновременно состарились, в один и тот же день ушли в отставку, а потом жили где-нибудь все вместе?
Музыка снова оборвалась, и опять раздался голос диктора:
– «Не ищите на прилавках „Лаки Страйк“ в знакомых зеленых пачках. Ваши верные друзья оделись в „хаки“.
– Помяните мое слово, – пророчески вещал Пит. – Кончились на Гавайях золотые денечки. Вот начнут давать увольнительные, сами увидите. Очереди будут такие, что ни к бару, ни к борделю за квартал не подойдешь. Девочки будут работать как на конвейере.
– Я бы и сам из этой роты слинял, – бормотал Старк. – Только мне некуда…
– А старичок Пит будет в это время вкушать сладкие плоды благоденствия, – продолжал Пит. – Дома. В Штатах…
– …Да и было бы куда, все равно никто бы меня сейчас не перевел…
– …Нальет он себе стакашку и вас, голубчиков, вспомнит. Вспомнит, как вы тут на скалах корячитесь…
– …Даже если переведут, всюду одно и то же. Куда ни плюнь – призывники. Куда ни плюнь – резервисты…
– Вы оба совсем из ума выжили, – язвительно перебил их Тербер. – Что эта рота, что любая другая – всюду одинаково. И не важно, война или мирное время. А в Штатах тоже сейчас будет не лучше, тоже начнут всех прижимать.
– Э, нет! – возразил Пит. – Насчет этого не надо.
– …Так что, если даже переведусь, никакого толку, – бубнил Старк.
– Э, нет! – снова сказал Пит. – Там женщин навалом. Они там косяками ходят. Только успевай.
Тэрнер пристально посмотрел на него.
– Заткнулись бы вы оба, – устало попросил он. – Ей-богу.
– Завидую я тебе. – Старк угрюмо глядел на Пита.
– Еще бы ты мне не завидовал! Меня поставят учить призывников. Работенка спокойная, непыльная. Как в конторе. Отработал свои восемь часов, а потом весь день свободен. На черта мне сдалась эта несчастная рота?