Оторва
Шрифт:
– А Сашка?
– Ничего. Застыл, как вкопанный.
Я не удивился этому. Сашка имел тормозной темперамент, и никогда не привязывался к девицам, с которыми спал.
– Ты спала с Сашкой? – спросила Лариса.
– Только раз, когда купались все, - всхлипнула Света.
– И, наверно, блядь, шла к нему в другой раз!
– Не знаю!
– Связалась, дура, сразу с двумя взрослыми мужиками, вот и получила!
Светка
– Да жалко мне тебя, жалко маленькую дурочку, - обняла её Лариса, садись, я тебе пальцы зелёнкой смажу.
Моя подруга раскрашивала ногти девушки в зелёный цвет, а я смотрел на длинные стройные ноги блондинки с заметными синяками на щиколотках, и в голову лезли порочные, полукриминальные мысли:
«Неплохо бы потаскать её за эти кегельные ножки, а потом»…
Тут, я обругал себя в душе за извращённое воображение, которое, почему-то, всегда возникало у меня при рассказах о изнасиловании девушек.
Но вспомнил изречение Монтеня из «Опытов»: «В мыслях своих мы гораздо более развратны, чем в поступках», - и успокоился.
XX
Позвонила Людмила:
– Куда пропал? В гости в лабораторию не приходишь, а напрашивался.
– Слушай, мы снова с Ларисой.
– Да ну! Честно, поздравляю!
– Заходи сама.
– Ой, зайду! А можно не одна?
– С кем?
– С Герой.
– Стали большими друзьями?
– Замуж выхожу.
– Вот видишь, говорил: ещё не вечер.
– А если сразу сейчас? У нас с Герой сегодня удачный эксперимент, придём с коньяком, обмоем.
– Конечно, какой вопрос!
Пара прискочила радостно возбуждённая, и мы сели пить коньяк.
Гера уставился на Ларису вожделенным взглядом, хоть раньше я знал его, как чокнутого работой и не обращавшего внимания на женщин.
Я шёпотом поддразнил Людмилу:
– Ненадёжный дружок у тебя!
Она расхохоталась и сказала, чтоб слышали все:
– Гера никуда от меня не денется! Я у него первая настоящая любовь!
Герман зарделся и улыбнулся смущённо. Собственно, у Людмилы было достаточно достоинств, чтобы удержать мужчину, я даже взгрустнул, малость, о потерянной женщине.
– Так с чем поздравить вас на работе?
– Гера изобрёл новый детектор волн, пусть сам расскажет.
– Ты знаешь, Вадим, чем мы занимаемся?
– Знаю, Людмила рассказывала. Я только удивляюсь, как это с помощью кирлиана увидеть душу? Он же фиксирует излучение только первых двух полевых оболочек: физической и эмоциональной, а душа начинается с третьей ментальной оболочки и дальше.
– А я знаю, что у ауры семь слоёв, как семь цветов радуги, - вступила в разговор Лариса, - у нас в колледже учат психологию по-современному.
– Ой, какая ты умная!
– откровенно восхитилась Людмила, она прямо ела девушку глазами.
– Всё верно, - продолжил Герман, я мучился целый год, пока не сделал этот фазоаурометр, и сегодня, впервые, мы увидели такое, что дух захватывает! Вот, принёс фотографию.
Все прильнули к большой цветной распечатке.
Там были изображены две символических фигуры: мужская и женская, вокруг которых сияла разноцветная аура. Но гораздо объёмнее, чем привык я видеть на стандартных снимках. И ауры двух тел на внешних уровнях были замкнуты в один общий эллипсоид.
– Слева я, справа Гера, - поясняла Людмила.
– Вокруг каждого из тел красная аура физического поля, а вокруг обеих фигур замкнутое голубое кольцо пятой и шестой духовных оболочек. Это наша Любовь.
– Здорово! – приблизил я снимок к глазам. – А где последний, седьмой слой?
– Чего захотел! Последний слой связи с вселенским полем смысла, наверно, не увидеть никогда. И так, что здесь есть, раньше не видел никто!
Людмила бережно вынула из моих рук листок и положила на стол на всеобщее обозрение.
– Насмотреться не могу!
– Никто не знает природу волн седьмого слоя, - развёл Герман руками, - они невидимы, по крайней мере на нынешнем уровне науки.
– А что это за чёртики? – спросила Лариса, вглядевшись в снимок, - вот здесь, снаружи голубого поля.
– А это и есть чёртики из виртуального мира, которых кругом пруд пруди, но они не могут пролезть сквозь замкнутую оболочку, - пояснила билогиня.
– Ой, как интересно! Я тоже хочу, чтоб нас засняли с Вадиком.
– Приходите завтра с утра. Суббота, никого не будет в институте, комната 316, я скажу вахтёрше, чтоб пропустила, - пригласил Герман.
«Как хорошо им вместе, соединённым не только постелью, но общим увлекательным делом» - крутнулось в моей голове, когда пара распрощалась с нами.
– Подумаешь, Склодовские-Кюри! – хмыкнула Лариса, как всегда прочитав мои мысли.
– Ты феномен! – с испугом глянул я на неё, - с тобой опасно подумать о чём-нибудь.